И все же это была та жизнь, от которой ему очень не хотелось отказываться. Вопреки публикациям таблоидов, мотивами, которые заставляли его продолжать работать, оказались не самолюбие и не деньги. Мотивы эти имели более личный и сложный характер. Дело в том, что, какими бы частыми и жестокими ни бывали разочарования, которые Алехандро Стерн испытывал, занимаясь юридической практикой, он тем не менее обожал свою работу. В этом и состояла правда, простая и незатейливая. Суета, бесконечные телефонные звонки, моментальные озарения, случавшиеся во время распутывания сложнейших узлов из человеческих пороков и существующих законов и правил – все это было ему по вкусу. И потом, его клиенты. Его клиенты! Для Стерна не существовало ничего, что привлекало бы его сильнее, чем призыв о помощи от человека, попавшего в отчаянное положение. В начале своей юридической карьеры он охотно откликался на зов какого-нибудь хулигана, попавшего в камеру полицейского участка. Теперь к нему чаще обращались бизнесмены, на пороге дома которых вдруг появлялись федеральные агенты. В таких случаях он всегда произносил с величавым спокойствием супергероя: «Ни с кем не говорите. Я очень скоро буду у вас». Что это? Откуда такая невероятная готовность помогать людям, которые зачастую были негодяями, старавшимися избежать наказания, причем часто – даже по мнению Стерна – заслуженного? Тем, кто нередко пытался надуть его с гонораром, не выплатив ему заработанное? Кто просто-напросто лгал ему, своему адвокату? Кто, если дело не удавалось выиграть, тут же начинал демонстрировать ему свое презрение? Да просто он был нужен им. Да, нужен! Эти слабые, попавшие в беду, нередко под воздействием тяжелых обстоятельств срывающиеся в шутовство и ерничанье люди нуждались в помощи Алехандро Стерна, чтобы идти по жизни дальше. Они, по сути, балансировали на краю пропасти. Они рыдали у него в кабинете и клялись убить предавших их товарищей и партнеров. Затем, когда к ним возвращался разум, они, утерев слезы, с надеждой ждали, что Стерн посоветует им, что делать дальше. «Вот что я вам скажу…» – начинал он негромко и спокойно. И излагал свое видение ситуации. К этим словам и фразам при желании сводилась вся его работа юриста в течение шести десятилетий.

Центральными фигурами в его жизни были его первая жена Клара, мать его детей, которая покончила с собой в 1989 году, Питер, его старший сын, а также, наверное, Хелен, вторая жена, которая, умерев два года назад, вторично сделала Стерна вдовцом. Так вот, если бы они когда-нибудь услышали, как Стерн превозносит своих клиентов и, говоря о них, буквально поет им дифирамбы, они бы, вероятно, уязвленно спросили: «А как же мы?» На этот вопрос, в котором наверняка можно было бы без труда уловить обвинительные интонации, у Стерна нет ответа, защититься от него ему нечем. Очевидным фактом является то, что все его внимание, вся энергия очень часто уходили на его деятельность в залах суда, а на долю тех людей, которых он, по его словам, любил и любит, оставалось гораздо меньше, чем он хотел бы им дать. Все, что он может предложить им взамен, – это честный ответ, суть которого можно сформулировать так: я хотел и должен был прожить именно такую жизнь. В возрасте восьмидесяти пяти лет он абсолютно уверен, что без этого он не познал бы самого себя и не стал бы самим собой.

9 декабря 2014 года

Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и медикаментов (УКПМ) отдает указание о проведении клинических исследований «Джи-Ливиа» в качестве препарата прорывной терапии