Год назад Мэйси рассмеялась бы в лицо тому, кто сказал бы, что она будет заполнять бланки документов, чтобы ловить плохих парней. Сомнения оставались, но глупо отказываться от помощи.

– Будет сделано.

– Я серьезно, Мэйси. Дай мне информацию. Работа полиции – не только дерьмо из «Серпико»[7] и темные переулки.

– «Серпико»? Опять смотришь старые фильмы?

Энди пожала плечами:

– Сейчас я тащусь от семидесятых. Но я серьезно. Пришли мне статистику.

– Пришлю обязательно. – Кроу повернулась к своему столу и взяла несколько ручек, блокнотов с желтыми листами и фотографию, на которой была запечатлена вместе с сестрой перед отъездом из Техаса. Потом закинула рюкзак на плечо. – До следующей недели.

– И никаких ковбойских штучек. Не забывай о швах на ноге. Береги себя.

– Хорошо, мамочка.

Шериф Невада, одетый в мундир, стоял перед наблюдательным советом. Накрахмаленный воротник натирал шею и усиливал нетерпение. Рядом с ним стояли шестеро восторженных розовощеких старшеклассников, членов Национального общества чести[8]. Фотограф щелкал затвором, а Невада заставлял себя улыбаться и поднимать новенький диплом, выданный за успехи в борьбе с мусором, а заодно вспоминал свой визит к Джебу Тёрнеру. Он должен был сообщить ему результаты экспертизы: найденные в амбаре останки принадлежали его дочери.

…Как только Тёрнер открыл входную дверь, любопытство на его лице сменилось страданием. Он сразу же понял, зачем пришел шериф.

Отец Тоби был не первым, кому Невада приносил известие о смерти близкого человека, но, когда старик заплакал, он почувствовал, как изнутри поднимается злость, и пообещал себе сделать все возможное, чтобы найти убийцу девочки…

– Шериф, не могли бы вы поднять дощечку чуть выше? – попросил фотограф.

– Конечно. – Майкл не мог вспомнить, когда он последний раз был среди обычных детей – не изнасилованных, не избитых, не мертвых.

Парень сделал еще десяток снимков. Невада продолжал улыбаться. Больше всего ему хотелось, чтобы этот цирк поскорее закончился.

Когда все наконец разошлись, он схватил свои вещи, собираясь переодеться и вернуться к делу Тёрнер, но дорогу ему перегородил Сэм Рош. В прошлом он был профессором университета. Выйдя на пенсию, поселился в Дип-Ран и уже пять лет заседал в наблюдательном совете.

– Шериф Невада, как ваше расследование?

– Продвигается.

Сэм нахмурился и понизил голос:

– Совет обеспокоен этим случаем. Ситуация не слишком приятная. Кто захочет посылать сына или дочь в местный университет или переносить бизнес в Дип-Ран, если мы не можем гарантировать закон и порядок?

– Я и моя помощница, Брук Беннет, поддерживаем постоянный контакт с криминалистической лабораторией в Роаноке. Кроме того, я связался с командой профайлеров ФБР.

– ФБР?

– Если вы хотите быстро раскрыть дело, то должны смотреть правде в глаза. Мы имеем дело с серийным убийцей, орудовавшем в этом районе в две тысячи четвертом.

– Каковы шансы, что этот человек все еще здесь?

– Не имею ни малейшего представления. Я пытаюсь понять, всех ли жертв мы нашли.

Сэм вскинул руку, словно защищаясь от удара:

– Значит, их может быть больше?

Над наивным вопросом можно было бы посмеяться, если б все не было так серьезно.

– Не все изнасилованные женщины заявляют о преступлении. Да, их может быть больше.

Сэм провел ладонью по редким седым волосам.

– СМИ обращаются ко мне за комментариями. Я не знаю, что говорить.

– Я настоятельно рекомендую вам не давать интервью. Агент ФБР прибудет сюда через несколько часов, и мы с ней будем координировать связи с общественностью.

– А что насчет Грина?

– При чем здесь Грин? – Майкл все еще злился на предыдущего шерифа, который не позаботился о тестах ДНК. Если бы ленивый, тупой сукин сын сделал попытку раскрыть изнасилования тем летом, то мог бы спасти жизнь Тоби Тёрнер.