Берия не знал, что операция уже началась. В начале февраля на даче Сталина появился новый охранник. Высокорослый и подтянутый. Его брови, почти сросшиеся на переносице, образовали угол, открытый снизу. Это делало его выражение лица очень печальным, как у Пьеро в сказке о Буратино. 28 февраля Сталин встал не так поздно, как обычно. Мимоходом он взглянул на часы. Они показывали 10 часов 11 минут. Это было его привычкой – запоминать, когда он встал. В зависимости от того, который был час, он перестраивал свой график работы на день. Выбирал самые важные дела, чтобы их сразу решить, а потом – как пойдет. Здоровье его особо не беспокоило, но по совету врачей осенью прошлого года пришлось отказаться от курения. Поэтому сразу начал толстеть. Появился румянец на лице. В такие годы трудно всю ночь напролет заниматься ручным управлением гигантской страной.

На ужин Сталин заказал себе паровые картофельные котлетки, фрукты, сок и простоквашу. Весь день он провел на даче один. Надоели эти постоянные разговоры и решения, решения, решения… В последние годы он отошел от рутинной работы по руководству страной. Дело это было тяжелое. Нервов требовалось много. Дела по государству вел Берия, за партией следил Маленков, а военных и силовиков курировал Булганин. Сталин же окунулся в научную работу. Надо было создать новую теорию, способную правильно объяснить те явления, которые происходили в СССР.

Последняя крупная и решающая доза дикумарола была дана Сталину вечером 1 марта, когда вождю позвонил главный финансист страны – министр финансов Зверев и сообщил, что в 1952 году национальный доход в СССР вырос на 11 %. Вечером 1 марта охранник Сидоров дал всем снотворное, затем он вошел в комнату Сталина под предлогом проверки освещения. Охранник сказал, что введены повышенные меры безопасности и требуется проверить освещение. Сталин сидел за столом и работал над рукописью второй части книги про политэкономию социализма.

Охранник ударил Сталина под основание черепа, потом он положил вождя на пол так, чтобы замаскировать место удара, чтобы все выглядело, будто бы синяк получен Сталиным в результате падения с высоты человеческого роста. Для повышения артериального давления, что привело бы к петехиальному кровотечению, Сидоров ввел адреналин с кофеином. Затем Сидоров влил воду, содержащую снотворное, в рот Сталина, чтобы тот спал. До этого охранникам было подсыпано снотворное.

Наступила ночь. Поздней ночью с 1 на 2 марта они обнаружили себя спящими, что категорически воспрещалось и чего ранее с ними никогда не случалось. Утром охрана на воротах вошла в дом и увидела всех проспавших. Охранник Петров забеспокоился и стал делать Сталину искусственное дыхание. (Вот почему на губе Сталина при вскрытии обнаружили маленькую гематому, но, скорее всего, ee специально не заметили и в акт вскрытия не внесли. Кровоподтек в акте вскрытия не описан, но небольшая гематома на задней поверхности шеи могла быть. Отличить удар при падении от удара мягким предметом по голове или по шее очень трудно. На сильную кровоточивость десен жаловались несколько сотрудников дачи.)

У коменданта дачи полковника МГБ И. Орлова был выходной. В отсутствие коменданта дачи его замещал подполковник П. Лозгачев. Вместе с ним дежурили подполковник Старостин, майор Сухарев и пара охранников вне дома. Помещение, в котором располагались подполковники Старостин и Лозгачев, находилось в особом служебном доме, соединенном с дачей Сталина коридором длиной около 25 метров. Двери, ведущие из служебки в жилую часть дачи, никогда не запирались. Были здесь и другие сотрудники – повара, садовник, дежурный библиотекарь, все, к кому Сталин мог обратиться с той или иной просьбой.