Наконец Берия оторвался от размышлений и вышел на балкон. «Какая красивая природа!» – думал Лаврентий, любуясь заснеженным лесом за окном и следя за падающими снежинками. Берия искренне любовался русской природой, хотя и предпочитал природу родной Грузии. Воздух был студеным, голубоватым. Одно слово – Сибирь. Лаврентий Павлович мог любоваться природой часами – его волновал каждый порыв ветра, всякий шелест дерева. Солнце ли выглянуло, дождь ли собрался, снег ли выпал – он в восторге. Каждое утро он отмечал малейшие изменения в природе. И вдруг! Сначала Берия не поверил себе: в саду завыла собака. Этого быть не должно. Здание тщательно охранялось. На всякий случай он вернулся в комнату, сел за стол, стал медленно потягивать свое любимое сухое грузинское вино, читать вечерние газеты и обдумывать последние события.

В вечернем выпуске газеты «Правда» за 28 февраля ничего такого интересного, что бы привлекло внимание Лаврентия Павловича, не оказалось. Берия вспомнил недавнее сообщение о том, что 1 февраля этого года 50 основных дамб Голландии были разбиты волнами Северного моря. Огромные штормовые волны хлынули на побережье Голландии, прорвав защитные сооружения, которым насчитывалось несколько сотен лет. Утонуло 1835 человек. 9 января потонул южнокорейский паром у Пусана, погибло 249 человек. «Вот и буржуев покарал Господь. Как говорится, баба скачет задом и передом, а жизнь идет своим чередом: где-то достигали успехов, где-то случались катастрофы», – подумал Берия. Он любил русский язык за возможность говорить вычурно. На стопке газет лежало донесение о перебежчике из Кореи. Прочитав его, Лаврентий Павлович принял решение – немедленно, этим же утром вылететь в Москву.

1 марта, 11 часов 7 минут. Самолет в Казань

Только сейчас Лаврентий Павлович смог вылететь в Москву на борту самолета Ил-12. Берия боялся летать на самолете, но постоянно преодолевал эту фобию. Он пользовался персональным самолетом, поскольку часто было необходимо срочно сорваться из Москвы и на месте решить больной вопрос. От Челябинска до Москвы 4 часа полета, но должна быть посадка в Казани для дозаправки. Берия решил использовать время по полной и остановиться в Казани, чтобы обсудить с лидерами Татарской Автономной Республики положение с нефтедобычей в Волжском нефтеносном районе. После войны обнаружилась резкая нехватка нефти в СССР, и тогда Сталин вновь призвал Берию спасать положение.

Мысли продолжали скакать с одной темы на другую. В очередной раз мысль Берии перескочила на Корею. Он стал думать, что стоит за перебежчиком. Не подстава ли это – от американцев всего можно ждать. «А может, деза? Да, кажется, Хозяин (так про себя Берия называл Сталина) потерял бдительность, – продолжил свой анализ Берия. – Он в себе слишком уверен и знает, что народ сомнет любого, кто его убьет». Тогдашняя Москва была полна слухами о готовящемся покушении. Сталин, узнавший об этих слухах, думал, что на него нападут либо по пути из Кремля, либо в Кремле. С дачи же он каждый раз выезжал неожиданно.

В последние дни, узнав о слухах, говорящих о подготовке покушения, Сталин заперся на даче. Он перестал ездить в Кремль и принимал Берию на даче. В последние дни своей жизни Сталин основную часть вопросов решал на даче. После странной смерти коменданта Кремля Косынкина с 17 февраля Хозяин уже не приезжал в Кремль и не появлялся на публике, а принимал всех на Ближней даче. Другим шагом Сталина был прием главного инквизитора Советского Союза, председателя Комитета партийного контроля, многолетнего специалиста по проверке и чистке М.Ф. Шкирятова. Встреча состоялась 27 февраля, на следующий день после встречи с Берией.