Вот и дом номер двенадцать. Майор припомнил запись в своем блокноте: «Владислава Иосифовна Полонская, квартира шесть, вход со двора, вторая дверь направо».

Майор миновал браму[4], по коридору прошел в узенький цементированный дворик и без труда нашел нужную ему дверь.

Постучал. За дверью царила тишина. Еще раз постучал. Теперь в квартире что-то зашуршало, зажегся свет, и щелкнул глазок.

– Кто то? – с польским акцентом спросил старческий голос.

– Скажите, пожалуйста, Нина Владимировна Дубовая здесь живет?

Майора некоторое время рассматривали через глазок.

– Чего пан хце? Нема Дубовой.

– Извините, пожалуйста, но разве это не квартира Полонской?

– Я Полонска. Цо хцете? Нема Дубовой.

В квартире снова зашуршало, свет погас, и все стихло.

«Ну и характер! – подумал Сергей Петрович. – Придется зайти к дворнику».

Дворником работала женщина. Войдя в ее квартиру, майор предъявил документы. На его вопрос дворничиха удивленно пожала плечами:

– Нины Владимировны нет.

– А где же она?

– Еще в праздник уехала в Пылков и не возвращалась.

– В таком случае мне придется забрать с собой ее вещи.

– Вещи? Полонская может их не отдать. Комната Нины Владимировны опечатана, а хозяйка очень напугана после недавнего…

– Я специально и зашел к вам. Вот ордер. Вещи Дубовой конфискуют органы государственной безопасности.

Дворничиха прочитала бумажку и вернула ее.

– Присядьте, товарищ майор.

Сергей Петрович, положив около дверей плащ-капюшон, сел на предложенный стул.

– У нашей пани Полонской случилась беда. Нина Владимировна восьмого уехала в Пылков. На следующий день приехал ее муж и забрал часть вещей.

– Разве Дубовая замужем?

– Она уехала в Пылков и там расписалась или даже венчалась, точно не знаю. Ее муж привез хозяйке записку от Нины и подарок – платье погребальное. А вечером Полонская прибежала ко мне и чуть не плачет. Пропало это платье. Полонская просто убита горем. Не понимает, как это могло получиться. А вчера пришел участковый с каким-то человеком и опечатал комнату Нины Владимировны.

– Странный случай, – согласился майор. – Мне очень хотелось бы поговорить с Владиславой Иосифовной. Я к ней стучался, но она не открывает.

– Она вообще чудачка. Я, товарищ майор, хочу вас предупредить: не называйте ее «Владислава Иосифовна». Рассердится. Лучше всего – «пани Полонская». У нас ее все так зовут.

Присутствие дворничихи помогло, и вскоре Сергей Петрович уже сидел в маленькой гостиной.

Дворничиха отозвала старушку в сторону и пыталась ей что-то объяснить. Та не соглашалась, махала руками, покачивала головой и твердила одно и то же: «Нема, нема». Наконец она стала успокаиваться и поддаваться на уговоры.

– Товарищ майор, покажите ей документы. Она хочет сама их посмотреть.

Полонская вооружилась очками и несколько минут крутила документы в руках. Потом протянула их Сергею Петровичу:

– Прошу пана майора, возьмите. Я по-российски не разумею. Раз пани дворничиха говорит – значит все правильно. Только вещей Нины я не отдам.

Сергей Петрович вынужден был согласиться на эти условия. «Лиха беда начало, а потом можно будет убедить старуху».

Дворничиха ушла.

– Пани Полонская, покажите мне, пожалуйста, комнату Нины Владимировны и вещи, которые остались.

Старушка без слов поднялась и указала гостю рукой на двери в соседнюю комнату.

Майор подошел к ним. Сургучная печать была в целости и сохранности. Тут же висел огромный замок. В отделе госбезопасности Наливайке передали только один ключ от внутреннего замка. Откуда же взялся этот, висячий?

– То, прошу пана, я повесила. Там вещи Нины. Она придет и спросит с меня, а не с пана участкового. Ото я и повесила. Я зараз открою пану майору.