— Он нанимал много кого, — устало закончила суккубка. — И платил щедро. Одна ведьма взяла деньги и попыталась его обмануть, удрать из города. Ее нашли мертвой. У него длинные руки.

— Если он так силен, то зачем ему нанимать таких никчемных созданий, как вы? — удивился Тристан.

— Кажется, он хочет обтяпать это дело по-тихому, чтоб никто не смог его обвинить в этом.

Тристан насмешливо покачал головой.

— Человек! — передразнивая суккубку, произнес он. — Кого ты сейчас пытаешься обмануть? Он высший демон, так? И если убьет — то оставит свою печать, по которой его опознает тот, кто не должен занть, так?

Суккубка смолчала. Неизвестно, что хуже — предать высшего демона или солгать жестокому ангелу.

— Что ж, понимаю твой страх, — смиренно произнес Тристан. — И не виню. Не станем заострять внимание на твоей маленькой лжи. А теперь вот что мне скажи: он не обмолвился, за что так невзлюбил меня? Признаться, я в замешательстве. Никаких особенных врагов в последнее время у меня как будто не было, а старые долги я роздал.

— Говорил, — тихо ответила суккубка. — Он сказал, за что хочет убить тебя, жестокий ангел.

***

— Так за что же? — поинтересовался Тристан.

— Он сказал, — зло ответила суккубка, припоминая свою неудачу в соблазнении, — что ты соблазнил какую-то даму… Очень близкую ему даму. Может, даже дочь.

— Какая подлая ложь! — возмутился Тристан. — Все мои подвиги подобного рода остались далеко позади во времени. Двадцать, сорок лет назад? Эти дамы уже давно стали почтенными матронами. И почему мстить надо именно сейчас?! Да и не припомню я н одной соблазненной демоницы за последние… да черт, это совершенно неважно! Это неправда!

— Не похоже, чтоб он лгал, — злорадно пропыхтела суккубка. — Когда он говорил об этом, у него зубы от злости едва не крошились, а из-под очков потекли кровавые слезы.

— Так он лишился глаз недавно? — мгновенно насторожился Тристан. — Ага, и раны не затянулись, странно как… значит ли это, что он их лишился, глядя на святое благословение? Только святое благословение большой силы может такое сотворить с демоном. А что за имя он носит?

— Я не знаю!

— А как ты должна была отчитаться об удачном убийстве?

— У него много слуг. Я узнала б любого из них их тысячи, по особенному запаху, сладкому, как кровь, и опьяняющему, как опиум. Они все так пахнут. Их одежда. Волосы. При малейшем движении это запах распространяется, все обволакивает, и становится хорошо…

— Ха…Высший демон, пользуется духами с феромонами, недавно лишился зрения, богат, элегантен… Кто ж это такой?

— Я не знаю ничего, — просипела старуха, опуская лицо на пол. — Ну, давай, рази, ангел. Я устала.

Уголок неулыбчивого рта Тристана дрогнул в лукавой улыбке, инквизитор перевернул свой флакончик, и прозрачная жидкость полилась на распростертые руки старухи.

Та услышала звон воды о доски пола, вскинулась с воплем, в ужасе уставившись на политую руку, но… ничего не произошло. Старуха, трясясь, как в ознобе, смотрела на свои мокрые пальцы, ожидая, что они обуглятся, но не происходило ровным счетом ничего.

— Лжец! — ахнула старуха изумленно, понимая, что выдала тайны демона, испугавшись капель простой воды. — Ты обманул меня! Ты обманул!..

— Ангелы плачут редко, — с обаятельной улыбкой ответил Тристан, пряча свой флакон обратно в карман. — В этом столетии у меня был только один повод. И то давно.

Суккуб разинула было пасть в гневном крике, но не успела произнести ни звука.

С грозным лязгом черный узкий меч Тристана пробил дощатый пол, пронзив шею ведьмы прямо под затылком и приколотив ее к доскам.

Глаза суккубки остановились и погасли, а Тристан распустил белые крылья в святом благословении, очищая дом.