Нет, есть принципы, поступаться которыми никак нельзя. Нельзя закрывать дело, не разобравшись в странных деталях. Нельзя плевать на проделанную сотрудниками работу. А за честное имя родителя надо бороться, даже если оный уже год как в могиле. Год и один день.

Мьюза выдохнула, успокаиваясь.

На крыльце – брат и сестра. Парня зовут Рьёш, двадцать три года, очень сильный речной колдун. Девушка – Тилья, двадцать лет, тоже колдунья, но слабая. Ребята внешне похожи как близнецы – высокие, немного сутулые, светловолосые, кудрявые и вечно взъерошенные, скуластые, остроносые. Только глаза разные: у парня тёмно-синие, почти чёрные, а у девушки светлые-светлые, неприятно прозрачные.

Ну что ж… Если бы они хотели отомстить, давно бы отомстили. Рьёш хоть и молод, но колдун сильный. А на доме защиты нет уже год, да и дом – на краю города. Самая последняя улица Дубового квартала. Дальше – только бесконечные поля, речушки и туманы.

Мьюза вернула склянки в коробку, открыла дверь и спокойно сказала:

– Заходите, чего мнётесь? Добрый вечер.

Сейчас они даже одеты были почти одинаково – во всё тёмное, включая лёгкие куртки и шейные платки. Правда, парень где-то загорел, в отличие от бледной до прозрачности сестры.

Гости растерялись. Переглянулись. И Мьюза терпеливо повторила:

– Заходите. Или уходите.

Тилья переступила порог первой и, покраснев, возбуждённо выдохнула:

– У нас есть свидетельства невиновности отца! Он не убийца!

– Косвенные, – хмуро добавил Рьёш, шагнув следом за ней.

– И не самоубийца! – Тилья недовольно покосилась на брата. – У нас есть…

– …и тоже косвенные, – Рьёш предостерегающе поднял брови.

Мало ли, мол, что нам показалось. Пусть сыскник с опытом сам решит, чего сведения стоят и так ли они полезны.

Тилья смутилась и неловко поздоровалась, а Рьёш вежливо извинился за внезапное вторжение.

– Кухня слева по коридору, – Мьюза с облегчением вытащила руку из кармана со склянками. – Выпьем чаю и всё обсудим. Не торопитесь.

…ей и самой надо кое-что понять.

***

Чуть больше года назад мастер Фьерас ворвался в Сыскное ведомство, волоча за шиворот труп парня, с криком: «Я убийца! Это я, я его убил, я!.. Тьён его зовут! Это я, я!..» Мастер явно был не в себе, его быстро скрутили и отправили в темницу под присмотром лекаря и двух сыскных колдунов. А тело Тьёна осмотрели и констатировали утопление со следами борьбы.

Группа Мьюзы немедленно приступила к делу, но выяснить они успели крайне мало.

Тьён – уличный колдун, сирота, работал в Городском ведомстве. Мастер Фьерас – сотрудник Колдовского ведомства, начальник архивного отдела, отец-одиночка (жена, как это часто случается в Синедолье, три года назад ушла погулять в поля и сгинула в туманах). На своей должности недавно, предыдущую не называли, а это в привязке к Колдовскому ведомству означало отдел секретных разработок. Да и глава Колдовского ведомства так усердно уходил от прямого ответа, что своими действиями подтвердил догадку сыскников.

А дальше случилось то самое странное. На ночь мастера Фьераса погрузили в глубокий сон – очень уж у него было нервное состояние, за день он не смог ни на один вопрос ответить, лишь бормотал: «Да я это, я…» В девять вечера Мьюза лично проверила мастера и поговорила с дежурными. Оные – трое колдунов, – в тот вечер бодро заступили на сутки. Но сразу же после полуночи вся троица крепко уснула и проснулась лишь к восьми утра.

Мьюза, заподозрив неладное, кинулась в темницу – а там труп. У мастера Фьераса, здорового мужчины и очень сильного колдуна, ночью, вскоре после полуночи, остановилось сердце. А на стене осталось нацарапанное послание: «Не могу с ЭТИМ жить». Колдуны осмотрели тело – ни следа чужого вмешательства. На дежурных, кстати, тоже.