– В общем, как я уже сказал, здесь будет ваше боевое крещение. Ты – первый, Коля. Бери, не робей. Только без глупостей! Обещание обещанием, но порядок в бункере должен быть. Ты понимаешь, о чём я?

Не понимая, что он хочет, я лишь уставился на пистолет в его руке.

– Бери, говорю! Чего смотришь?!

Я взял пистолет в руки. Держать оружие и стрелять из него для меня было обычным делом, только такую пушку я раньше ещё не видел. Тяжёлый, но в руке лежал удобно. Пистолет стоял на предохранителе, а к дулу был прикручен глушитель.

– Теперь стреляй, – скомандовал Алексей, указав на трупы перед печью.

– В каком смысле? По трупам, что ли? – удивился я.

– Можешь и по охране, если хочешь, чтобы тебя грохнули. Но я рекомендую всё же по трупам. С предохранителя снять не забудь.

– Зачем это? Они же и так мёртвые.

– Это ваше боевое крещение! Вы должны суметь выстрелить по людям в случае чего. Думаете, смотритель просто так устроил тот детский сад с подниманием и опусканием рук?! Нам необходимо было посмотреть, сколько людей умеет пользоваться оружием. И потенциально опасных держать возле себя. Так что не хер сыпать вопросами. Дело простое: стреляете по трупам, проходите боевое крещение, после этого мы сжигаем тела в печи, я знакомлю вас со всей охраной. Получаете воду, немного еды – и пиздуем спать. День был тяжёлый, я устал. Делайте, что вам говорят, и проблем не будет.

Какое-то странное чувство не давало мне покоя, словно что-то пронизывало изнутри, я ощущал лёгкий холодок, целясь в эти бездыханные тела. Было такое ощущение, словно я раньше стрелял в людей, и не в мёртвых, а в живых. Будто бы выполняя какое-то рутинное дело, словно передо мной не тела людей, которые ещё несколько часов назад были живы, а мишени на стрельбище, я произвёл несколько выстрелов и вышел из ступора.

– Нормально, сойдёт, – сказал Алексей. – Теперь следующий, передавай пистолет.

Я поставил оружие на предохранитель и протянул его парню по правую руку от меня. Заметно было, что тот волновался, глаза его бегали из стороны в сторону, словно ища выход из помещения. Я понимал, что выхода у нас было только два: либо через дверь, ведущую в эту комнату, если будем слушать Алексея, либо через печь крематория. Парень растерянно посмотрел на меня, внешне он был старше лет на пять-шесть, но волнение в его глазах играло, как должно было играть у семнадцатилетнего подростка. Парень ещё раз взглянул на меня, я лишь молча кивнул ему.

Через четверть часа мы все вышли из комнаты крематория… живыми. Я был готов отключиться сию же секунду. Оставалось потерпеть ещё немного. После знакомства с остальными охранниками нам выдали воду и дополнительно по упаковке хлебцев. За каждым закрепили койко-место и закрывающуюся на замок тумбочку, предварительно раздав ключи. Этот день был закончен. Не прошло и десяти минут, как я отключился.

Некоторые производственные помещения блокировались таким образом, что попасть туда могли либо люди, работающие в этих помещениях, либо охрана. Доступ осуществлялся через СКУД-карты. Лишь у охраны был доступ к девяноста процентам помещений. У остальных же жителей убежища – простых рабочих, доступ был сильно ограничен: они допускались к своим рабочим местам, разумеется, в общий санузел, главный зал, столовую и ещё в пару-тройку не критически важных помещений. Стопроцентный доступ был только у смотрителя, Алексея и ещё двух человек из охраны, которым Алексей доверял больше, чем всем остальным. Хотя, общаясь с ним, мне казалось, что он не доверял вообще никому, даже смотрителю.

Первые недели я удивлялся, как в современной России можно было построить такое убежище. Точнее, не построить, а так модернизировать. Подземный бункер с развитой сетью из тоннелей и помещений ещё с советских времён, но вот всем остальным: от техники, животных и продуктов и до систем жизнеобеспечения, его напичкали только в последние годы перед катастрофой. Зачем и для чего или для кого был так усовершенствован подобный бункер? Неужто для нас – простых работников и родственников сотрудников силовых структур? На мои вопросы никто не давал внятных ответов, но имея доступ к большей части помещений, под присмотром других охранников я и ещё трое ребят продолжали знакомиться с инфраструктурой бункера. Видя объёмы убежища, я предполагал, что оно, скорее всего, предназначалось для первых лиц государства, ну или, по крайней мере, было одним из таких убежищ.