После всех пар снова пошла в библиотеку, чтобы взять сразу всю необходимую литературу. Там-то я и застряла. Пришлось отстоять километровую очередь за книжками. Начало учебного года как никак…

И с багажом из целой кипы учебников я направилась в спортзал. Надо было поговорить с Солнцевой относительно моей занятости в арбалетном клубе. Вернее, сообщить ей о том, что я хочу уйти из команды. Она, конечно, расстроится. Всё-таки соревнования на носу. Найти замену не так-то легко. Немного людей увлекается стрельбой из арбалета.

На входе в спортзал столкнулась с девчонками из группы поддержки. Самой последней вышла сияющая Марьяна. Видимо, пробы прошли успешно. Что ж, я рада за неё. Сестра меня не заметила, увлечённо болтая с Викой и Миланой. Забавно окажется, если они вдруг подружатся.

Краем уха услышала, как все трое скандируют припев популярной песни группы «Винтаж»:

Я сочиняю роман, Рома-Рома-Роман, роман

Мужчина всей моей жизни

Они громко расхохотались и завели куплет по новой. Мне даже стало как-то жалко нового препода. И наших баскетболистов. Очевидно, вместо кричалки чирлидерши на их следующей игре будут петь…

Вместе с баскетболистами я вспомнила и про Сотникова. В конце концов, он тоже в команде. Кто меня только понёс в эту степь? Всё так хорошо начиналось!

Бодрым шагом зашла внутрь, стараясь не думать о чём-то конкретном.

О КОМ-ТО.

О ком-то, разумеется. Но, наверное, наглость с моей стороны жаловаться. Я провела почти нормальный день. День без Яна. Почти дышала полной грудью, почти жила…

На одной стороне спортзала разминались баскетболисты, а на другой, самой дальней, я увидела Бельского. Он расставлял мишени. Мне очень повезёт, если не придётся с ним долго объясняться. Игорь – капитан клуба. Полностью избежать расспросов не получится.

Прошла мимо него в тренерскую, надеясь застать там Агату Андреевну. Куратор пила чай с печеньками, доставая нашего физрука и тренера баскетбольной команды в одном лице рассказами о походе в консерваторию.

Солнцева просто одержима музыкой. Странно, что она до сих пор не затеяла драмкружок в универе.

Борис Васильевич героически терпел выпавшие на его несчастную душу страдания, а увидев меня, прямо даже оживился, радуясь небольшой передышке.

Наш разговор с Агатой Андреевной продлился недолго. Я сообщила о своём решении, попрощалась и ушла, жестоко бросив Бориса Васильевича на растерзание страстной местной обожательницы Моцарта и Глинки…

— Жарова! — когда я вышла из тренерской, Игорь уже закончил расставлять мишени и начал стремительно приближаться ко мне. — Тренировка через десять минут. В темпе давай.

— Я на неё не приду.

— В смысле? — нахмурился он, пристально посмотрев на меня.

От его взгляда по коже побежали неприятные мурашки. Я даже вся содрогнулась, так некомфортно стало. Врезать бы ему по шарам или лучше кастрировать на хрен, чтобы он больше никому не смог причинить зла.

— В прямом, — пожала я плечами и скрестила руки на груди, словно выстраивая между нами невидимую стену. — Солнцева в курсе.

— Нашла время, у нас сборы скоро так-то.

Не буду спрашивать, для чего там я нашла время. Во-первых, не интересно, во-вторых, бессмысленно, а в-третьих, есть предчувствие, что его слова мне не понравятся.

— На сборы тоже не жди, Бельский.

— Не понял… — он нахмурился и подошёл ещё на шаг. — Уходишь из команды?

Уже ушла. Без сожалений сделала ручкой.

— Это не твоё дело.

— Ушла, — он усмехнулся, почти впившись в меня глазами.

Хотя я бы назвала эту его улыбочку звериным оскалом. Сальная, противная, мерзкая, будто у гиены. Просто отвратительное зрелище… не знала, что кто-то способен вызывать такую открытую неприязнь. Настолько сильную, что даже тошнит.