Я сняла черную шелковую комбинацию и замерла перед зеркалом как есть. Обнаженная, с распахнутой и раскуроченной монстром душой. К сожалению черная ткань делала синяки, проступающие на теле еще более заметными. Контраст между светлой кожей и синеющими островками то тут то там, ошеломлял. Но вишенкой на этом торте было конечно мое лицо.

Хорошо.

У меня действительно есть еще час.

Только вот на что? Какой у меня был выбор. Принять одну таблетку валиума или две? Подвести стрелки, чтобы они оттягивали внимание со скул или просто накрасить ресницы тушью? Сделать локоны или выпрямить волосы, вдоль лица.

Запереть дверь комнаты изнутри и наблюдать как Тигран в очередной раз злится.

Я слишком много знала о том, как это бывает и что не стоит подначивать дикого зверя, даже если он уже вдоволь порезвился накануне. Но мои страдания не шли ни в какое сравнение с мамиными. Ей доставалось сильнее, больше, дольше. Она терпела, а я не смогла. Как только мне исполнилось восемнадцать, и отец снова поднял на меня руку, я ушла из дома за Исмаиловым, который уже тогда был готов на мне женится. Он любил меня и я искренне верила, что в нашей семье все будет по-другому.

А теперь на меня из зеркала впалым глазами с черными синяками под ними смотрела моя мама.

Бледно-серая, осунувшаяся, почти прозрачная. Она ушла из жизни слишком молодой и стоя в храме на ее отпевании, оплакивая ее, я обещала себе, что не окажусь на ее месте. Никогда.

И оказалась. Одна, против целого мира. Отец меня не поддержит. Он не станет слушать о проблеме или еще хуже, обвинит во всем меня. Подруг нет. Коллег нет. В целом мире не осталось ни единого человека, которому я могла бы рассказать про свою боль, про надежду на то, что Тигран еще мог бы измениться, на то, что мы снова может быть счастливой парой, крепкой семьей, в которой сына не превратят в проект по достижению всех тех целей, которые в конечном счете не сможет достигнуть муж.

В которой я, как жена, смогу наслаждаться прикосновением любимого мужчины, а не шарахаться.

Не слышать сплетни про любовниц. Не делить с ними стол. Не плакать. Не бояться.

От всех этих “не” кружилась голова и подташнивало. Я стала заложницей ситуации точно как моя мама, но ею я быть не хотела!

И не буду.

Пусть она оказалась бессильна сломать систему ради нас с ней, терпела унижения и побои от отца, в конце концов была уничтожена его жестокостью, я не хочу… так же.

В дверь тихо постучали, а затем она открылась и в образовавшемся проеме показалась Наташа.

- Простите, Лилия. Я принесла вам наряд на вечер, - в доказательство своих слов она продемонстрировала черное тонкое шерстяное платье, с высоким воротом и длинными рукавами. Длина ниже колена.

Цвет отлично подходил моему настроению, а вот фасон - нет.

- Гости уже пришли?

- Да, сейчас накрывают на стол. Вас попросили, - конечно “приказали”, но Наташа была слишком деликатна, чтобы сказать это вслух, - спуститься не позднее чем через пять минут. Но вы…

Она смотрела на отражение в зеркале и ее глаза округлились от ужаса. Вот она - нормальная реакция человека на то состояние в котором я находилась.

Так ведь?

- Ты можешь быть свободна. Иди к Давиду, его пора укладывать, я зайду пожелать ему спокойной ночи.

- Так?!

- Тебя что-то смущает? - Спокойно произнесла я.

Женщина ушла молча. Тут было нечего сказать. Я и не ждала слов, а собиралась действовать.

Тигран показал свою слабость, когда впервые поднял на меня руку.

Я же покажу свою силу, когда не стану об этом молчать.

Моя черная шелковая сорочка была такой же длины как и предложенное мужем платье, только на бретелях и с вырезом. Скромное декольте, никаких пошлых кружев. Скорее платье в бельевом стиле. Я брезгливо скинула косметичку на пол. Единственное украшение, которое на мне будет - колье с рубинами. Под цвет синяка на скуле. Шея, часть спины, руки и, конечно, лицо - все останется нетронутым и неприкрытым.