– ответила я и, подумав, добавила следом три сердечка.

В ответ получила пять поцелуйчиков и сунула телефон обратно в карман. Пристегнулась и задумчиво уставилась в окно. В этом году было как никогда много снега. Даже в Москве, а в Питере, говорят, и того больше.

Машинально я повертела кольцо на безымянном пальце. Посмотрела на переливающиеся бриллианты. Наверное, Данияр прав. Мне пора определиться с будущим. Ромка был рядом в самые трудные моменты моей жизни, а я… Я всё никак не могла перешагнуть через прошлое.

Алина росла и с каждым днем все больше походила на Рената. А он… Небеса услышали мои молитвы и, мы больше не встречались. В день, когда он забрал свидетельство о разводе, я получила от него лишь фото этого самого свидетельства и сухое: «Ты свободна».

Не стала ему отвечать. Тогда меня мучил токсикоз, и единственное, чего я желала, – чтобы все наконец закончилось. А свобода… Свобода – понятие относительное, особенно если она заключается в расставании с мужчиной, которому я отдала себя до последней капли.

***

Санкт-Петербург встретил меня настоящей метелью. Мело так, что видно ничего не было. Снежинки летели в лицо, кололи щёки, падали за воротник.

Начальник сказал, что меня должен встретить водитель компании, которая поглощала нашу. Мне нужно было предоставить новому руководству данные о работниках и информацию о возможном переводе в питерский филиал. Не знаю, почему это нельзя было сделать дистанционно или хотя бы после Нового года, но… есть как есть. Теперь надо очень постараться, чтобы не застрять на праздники в северной столице и сдержать данное дочери обещание.

«Я на месте. Где вы?» – написала водителю.

«От центрального входа налево. По Гончарной, за пешеходным переходом черный внедорожник», – получила я в ответ. И номер автомобиля следом.

– Черный внедорожник. Мог бы выйти и помочь, – пробурчала я, поправляя спадающую с плеча сумку. Пошла к переходу, за ним разглядела похожую машину, сверилась с номером. Она.

Едва подошла, багажник открылся.

– Какой сервис, – не удержалась, засовывая сумку внутрь.

Надеюсь, водитель не заставит меня самой садиться за руль. Ну а что такого? В наш век женщины должны уметь быть самостоятельными.

Опустила дверцу багажника и подошла к двери со стороны пассажира. Открыла.

– Да черт тебя подери, Михайлов, – тут же услышала я раздраженное. – Я хочу, чтобы проект лежал завтра у меня к девяти утра!

Водитель даже повернуться не соизволил. Я молча уселась в салон. Голос его показался мне смутно знакомым.

– Не сделаешь так, как я сказал… – Он все-таки посмотрел на меня. И замолчал, так и держа трубку у уха.

А я до боли сжала лямки сумочки, готовая выскочить из машины и бежать. Бежать обратно в Москву, в Сибирь, да хоть на Дальний восток, лишь бы больше не встречаться с черными глазами, так похожими на глаза моей дочери.

Не встречаться с глазами её отца.

– Амина, – первым нарушил тишину Ренат. – Неожиданно, – улыбнулся уголками губ.

И снова эти проклятые ямочки!

– Я, наверное, ошиблась, – выдавила через силу и потянулась к ручке, чтобы выйти.

Но едва коснулась её, дверца заблокировалась.

Я резко обернулась на бывшего мужа.

– Открой дверь, Ренат! – зло воскликнула я.

Меня потряхивало, сердце готово было выскочить из груди, но я ни за что бы не показала ему, что даже после стольких лет его появление в моей жизни что-то значит. Всё, черт возьми, в прошлом. В прошлом! И эта встреча…

– Погоди… – Вдруг до меня дошло. – Ты специально все подстроил, да? – Я усмехнулась и холодно процедила: – Ты знал, что я работаю в «Мори Групп». А я-то думала, почему нельзя все документы отправить онлайн. Что тебе нужно от меня, Сафин?! Если ты…