– Все, как обычно?

– Да, бро, – кивает Глеб.

– Ты часто здесь бываешь? – спрашиваю я, когда официант уходит.

– Ну... раза три-четыре в неделю.

– И всегда с новой девушкой, наверное?

Он смотрит на меня и ухмыляется:

– Думаешь, я бабник?!

– Ну... – я почему-то смущаюсь от его вопроса, хотя сама ведь начала спрашивать провокационные вещи, но он перебивает:

– И ты права. Я бабник. Впрочем, нет, давай назовем это иначе: ценитель женщин. Веришь или нет, у меня их было не меньше сотни...

– Верю, – говорю я.

– Но ни одна из них не была похожа на другую, – заканчивает он свою мысль. – Ни внешне, ни характером, ни увлечениями, ни манерой общения, ни криками во время оргазма...

Я невольно закатываю глаза:

– Ты ведь и меня пригласил для того, чтобы споить и уложить в постель?

– Если ты заранее понимала это, зачем пришла? – отвечает он вопросом на вопрос.

– Мне просто было любопытно, – признаюсь я и так же честно продолжаю: – Я всего два дня назад получила документы о разводе, и...

– Ого, поздравляю!

– Да, спасибо...

– И ты решила, что нужно как можно скорее заткнуть дыру в сердце и между ног кем-то другим? Ты не подумай, я не осуждаю, многие девушки поступают таким образом, после одного расставания сразу же начинают встречаться с другим, чтобы заглушить боль и избавиться от одиночества...

– Я не боюсь одиночества, – перебиваю я его. – Напротив, я рада быть сейчас одинокой и свободной. Ранний брак и раннее рождение ребенка привели к тому, что несколько лет своей молодости я потратила на бесконечную готовку, стирку, уборку и детские игры, пока мои подруги ни в чем себе не отказывали: гуляли, экспериментировали с внешностью и в постели, ходили на свидания, узнавали мир и самих себя... – наконец сообразив, что я толкнула слишком умную речь для мужчины, который хочет только секса, спешу извиниться: – Прости... – но он качает головой:

– Не надо. Я тебя понимаю.

– Неужели? – хмыкаю недоверчиво.

– Да, я сам такой же.

8. 7 глава

– В смысле, такой же?! – не понимаю я. – Ты что, тоже был женат, и у тебя есть маленький ребенок?!

Глеб смеется:

– Не-е-ет, у меня другая история!

Я уже готова слушать – но в этот момент к нам наконец возвращается официант, ставя перед мужчиной большую кружку пива, а передо мной – какой-то желто-оранжевый коктейль со льдом, апельсиновой долькой, вишенкой, зонтиком и трубочкой, конечно.

– Это «секс на пляже», – говорит Глеб.

– Оу, ясно, спасибо, – киваю я и делаю первый глоток. На вкус коктейль оказывается терпко-сладким, совсем не крепким, освежающе-приятным.

– Ну так вот, – возвращается к своему рассказу мужчина, когда официант уходит. – Я не был женат, и детей у меня нет, но – веришь или нет, – до восемнадцати лет я рос пай-мальчиком, не прогуливал уроки, не пил, не курил, ходил в музыкалку на фортепиано, а по вечерам помогал по дому...

– Ого! – настала моя пора удивляться. – Мальчишки редко такими бывают... и уж о тебе бы я так точно не подумала...

– Мой отец был военным и с самого детства воспитывал меня, как маленького солдата, зимой каждое долбанное утро таскал на улицу обливаться ледяной водой, плавать научил, просто сбросив с пирса в реку, строго проверял все школьные домашки, чуть что не так – порол ремнем... Мать он тоже бил, и однажды она не выдержала, умерла от кровоизлияния в мозг, когда мне было пятнадцать... Я тогда отца возненавидел, но все равно не смел ему перечить. Но когда три года спустя на каких-то учениях он случайно подорвался на мине и остался инвалидом, я был очень счастлив.

– Неудивительно, – говорю я, пораженная его рассказом. – Мне очень жаль твою маму. Но почему отца не посадили за убийство?!