— Ха… — дерзко выплевывает мне в лицо. — Андрюшечка предупреждал, что так будет, поэтому велел передать, что квартира на балансе компании, а значит, принадлежит ему.

От подобного делаю шаг назад. Совсем забыла, что первоначально квартиру приобретали для иногородних сотрудников, чтобы не снимать номер в отеле и не переплачивать. Вскоре я объявила о замужестве, и отец подарил нам ключи. Я помню, как мы переделывали документы. Андрей стал заниматься всем этим сразу после похорон родителей. Я тогда мало что могла делать. Была поглощена горем, а он… он… воспользовался моей слабостью.

— Отойди, — с победоносным видом обходит меня.

Мне ничего не остается, как уйти с дороги.

Полностью разбитая, выхожу на улицу. Последние теплые деньки пытаются согреть, отдать тепло, но я словно лечу в бездну. В ту самую, откуда можно не вернуться. В ту, которая притягивает. Если поддашься, уже никогда не выберешься.

Телефон снова завибрировал в кармане. На дисплее вновь имя адвоката.

— Добрый день! — безразлично отвечаю на вызов.

— Добрый, Катенька. Добрый. Нам бы подписать бумаги и закрыть тему.

— Конечно. Приеду, как только смогу.

— Буду ждать.

Отключаю вызов, рассматривая детскую площадку напротив. На ней резвится малышня, и я впервые за последние дни начинаю улыбаться.

Я справлюсь. Обязательно справлюсь.

Вызываю машину и еду к адвокату, где мне доходчиво рассказывают о том, что я все потеряла. Мне подсовывают документы, и чтобы не стало еще хуже, я ставлю последнюю подпись с фамилией Соловьева. Теперь я вновь Андреева. Каламбур, который раньше веселил. Когда принимала за знак судьбы.

На улице листва падает к ногам, рисуя ковровый узор. В памяти сразу всплывает детство, когда нарисовала свой первый пейзаж. Отец гордо повесил его в офисе.

Разворачиваюсь и иду пешком до родного здания. Внутри меня встречает новый секретарь.

Не удивлена.

— Вам назначено?

— Нет.

— Как представить?

Девушка хватается за телефон, но я уже не обращаю внимания. Иду вперед, сосредотачиваясь четко на действиях.

Без стука дергаю дверь на себя, встречаясь с очередной любовницей.

— Ты чего здесь? Кто пустил? — холодно рявкает мужчина, причиняя еще большую боль.

Ни его рука на бедре яркой блондинки, ни кофе с конфетами на журнальном столике не причиняют столько страданий. Только его безразличие, которое он выплескивает по отношению ко мне.

— Пришла забрать свое, — на удивление спокойно отвечаю.

— Твоего здесь больше ничего нет.

— Моя картина, прямо за тобой.

Он начинает смеяться, но я гордо вскидываю выше подбородок.

— Андрей, кто это? — тонким голосом пищит блондинка.

— Не важно, — небрежно взмахивает рукой.

— Женщина, которую он обманул и выставил на улицу беременной, — добавляю в ответ.

— Бывшая. Бывшая жена, — пытается уколоть Андрей.

— Ты изменил мне! Предал! — неожиданно мой голос задрожал.

— И что? Что такого произошло? Думаешь, только тебе можно ходить налево? Ты первая предала нашу семью.

— Я бы никогда… — шепчу едва слышно, все еще шокированная его безразличием.

— Не строй из себя невинную овечку. Заканчивай уже. Ты осталась ни с чем. Надеюсь, скоро поймешь, чего лишилась! Нужно еще доказать, чей это ребенок!

— Тогда сделаем ДНК.

— Тебе надо, ты и делай. Мне достаточно фактов. Проваливай уже!

Горько усмехаюсь. Вот он и раскрыл себя. Как могла быть такой слепой? Настолько ослепленной влюбленностью.

Молча забираю свою картину и выхожу из здания. Вот только на меня в буквальном смысле чуть не налетает лучшая подруга.

— Жанна… — окликаю девушку, с которой дружим еще с институтской скамьи.

— Чего тебе?

От подобного тона застываю на пару секунд.