– Это понятно. А инопланетян действительно много?

– Каждый десятый.

– А я знаю кого – то из наших общих знакомых?

– Даже среди твоих однокурсников.

– А что они делают?

– Давай, посмотрим. Вообще-то они отдыхают, оздоравливаются, но думаю, у них есть какое – то задание. Синклит, к примеру, все время хочет увеличить квоты на биоматериал, у них там положение тяжелое. Совет препятствуют. Их уже ловили на попытках незаконно вывозить людей под видом туризма. А какой может быть туризм?

– А нас не заберут на биоматериал?

– Нас нет, для них мы действительно инвалиды. Их интересует исходный материал с минимальным количеством мутаций, дело в том, что кинувшись спасать вырождающуюся расу, они явно перестарались. Первоначальное оздоровление превратилась в ухудшение, поскольку гены стали мутировать чаще, попадая в непривычные природные условия разных планет. Поэтому они в основном охотятся на тех производителей, кто сохранил первичные гены.

– Все это мне надо обдумать. Ну ладно, а как движется работа с кристаллами?

– С этим уже все ясно, практически с первого дня моей работы кристаллы начали реагировать, до этого никак не проявляя себя, ни в каком спектре, ни в каком обучении, даже в коллайдере их бомбардировали. И ничего. А на меня мой камень сразу отреагировал. Мы поняли, что это кристалл моего далекого предка Атланта и стали искать таких потомков по всему миру.

35.

Трое однокурсников – Тим, Брэд и Джефри шли с мячом по улице.

– А я говорю, он пристально на меня посмотрел. Такого еще не было. Ведь мы для него пустое место, – сказал Тим.

– Ну, вот пристально посмотрел и ты его уже записал в агенты. У тебя мания преследования, – ответил Джефри.

– Никакая не мания. Вот посмотри, сидит себе, разглядывает какие то значки на голографе и всегда слышит преподавателя, так он и всех значит, слышит и всю поляну пасет, – возразил Тим.

– Агенты всюду свой нос суют, лезут подружиться, все вынюхивают, такой есть, мы его давно вычислили, – сказал Брэд.

– А кто сказал, что их не пара. Один явно палится, другой наблюдает, не высвечиваясь. Все правильно, значит Ник стукач, – Тим упрямо гнул свою линию.

Они дошли до баскетбольной площадки, начали играть. Мимо проехал электромобиль.

– Машина с затонированными стеклами движется в вашу сторону. Проезжает ворота. Уехала, ложная тревога, – сообщил Тим на браслет.

– Всё, время, наша очередь, – скомандовал Джефри.

Они зашли в дверь. Трое других парней зашли на площадку и начали играть. С другой стороны здания через забор перелезли Тина и Ник.

Ник заметил.

– Тут же наверняка видеонаблюдение.

Тина ответила.

– Я перенастроила камеры.

Они прошли через здание, подошли к задней стенке бокса. Тина достала сканер.

– Что будешь делать, жучек поставишь? – спросил Ник.

– Сначала проверю, может уже есть жучки. Да, уже стоят, ребят пасут, уходим.

– А посмотреть, что они делают?

– Это не обязательно, нас могут засечь, ребят бы предупредить. Хотя и так понятно, что они делают, это авиакружок, значит, делают левые дроны. А мы поставляем им левые транспондеры. Чтобы левые дроны, которые переправляют нелегальные чипы, затесались в толпу правительственных дронов.

– А зачем мы тогда рисковали, перевозя чипы?

– Там в рамах дверей есть мощные сканеры, которые считали информацию с твоих лишних чипов, можешь успокоиться, ты сын своего отца, лишние чипы нейтрализуют действие легальных, и маскируют тот факт, что ты не инвалид, точно так же и у меня.

– А, все-таки, зачем им делать дроны? Они ведь рискуют.

– У них, может быть, задание внедриться в ряды Сопротивления, затем их могут перевербовать агенты Правительства, Совету тоже нужны свои агенты повсюду. И Совету все равно, сколько раз перепрошьют личность, им вернут их прежнюю память по возвращении домой. На Земле технологию прошивки назад никто применять не может, по крайней мере, сейчас.