Натан внимательно прочитал резюме Гудрича и, возвращаясь в кабинет, задумался: он не был ни в одной из тех больниц, где работал этот врач, но почему его лицо кажется таким знакомым?

– Итак, вы говорили о смерти, Гаррет? Вы позволите так вас называть?

– Я говорил о жизни, Дель Амико. О жизни и времени, которое уходит.

Натан демонстративно посмотрел на часы, что должно было означать: у него полно дел и гостю пора уходить.

– Вы слишком много работаете, – заметил Гудрич.

– Очень тронут вашей заботой о моем здоровье.

Снова воцарилось молчание. Атмосфера становилась все напряженнее.

– Господин Гудрич, я в последний раз спрашиваю: чем могу быть полезен?

– Натан, думаю, это я могу быть вам полезен.

– Я вас не понимаю…

– Ничего страшного, потом поймете. И узнаете, что некоторые испытания особенно тяжело выдержать.

– Что вы хотите сказать?

– К испытаниям нужно быть готовым.

– Не понимаю!

– Кто знает, что ждет нас завтра? Важно правильно расставить приоритеты.

– Очень глубокая мысль, – усмехнулся Натан. – А может быть, это угроза?

– Нет, это послание.

Взгляд Гудрича почему-то вселял тревогу. Послание? Гони его прочь! Этот парень несет вздор. Не позволяй морочить себе голову.

– Возможно, я не должен этого говорить, но… если бы вы пришли не от Эшли Джордана, я бы уже давно вызвал охрану и приказал выставить вас отсюда.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Гудрич. – Кстати, я не знаком с Эшли Джорданом.

– Но я думал, что он ваш друг…

– Нет. Мне просто нужен был предлог, чтобы попасть к вам.

– Постойте… Но если вы не знаете Джордана, кто вам рассказал о моем разводе?

– Это написано у вас на лице.

Ну все, это последняя капля. Натан резко встал и с плохо скрываемым раздражением распахнул дверь.

– Мне нужно работать!

– Вы уверены? Хорошо, я ухожу… Пока ухожу.

Гудрич встал, направился к двери и вышел, не оборачиваясь. Падающий из окна свет очертил его фигуру. Он был похож на настоящего великана.

– Что вам от меня было нужно? – растерянно крикнул Натан ему вслед.

– Думаю, вы это знаете, Натан. Вы это знаете, – ответил Гудрич уже из коридора.

– Ничего я не знаю! – Натан захлопнул дверь, но тут же снова открыл и крикнул: – Я понятия не имею, кто вы такой!

Но Гаррет Гудрич был уже далеко.

Конечно, карьера – это здорово! Но она не согреет тебя холодной, одинокой ночью.

Мэрилин Монро

Натан закрыл дверь, сел и закрыл глаза. Он прижал ко лбу стакан воды и просидел так несколько минут. Он смутно чувствовал, что еще услышит о Гудриче. Что это так просто не кончится… Еще он понял, что сегодня больше работать не сможет. Кровь прилила к лицу, боль в груди усиливалась и мешала сосредоточиться…

Натан встал и, не выпуская стакан из рук, подошел к окну – ему хотелось посмотреть на синеватые отблески окон «Хелмсли-билдинг». Этот небоскреб рядом с огромным некрасивым зданием «Метлайф» казался настоящей жемчужиной. Пирамида, венчавшая крышу, выделяла его среди других строений и придавала особый шик. Несколько минут Натан смотрел на плотный поток машин, который двигался к югу по двум гигантским эстакадам. Снег падал на город, перекрашивая его во всевозможные оттенки белого и серого.

Каждый раз, когда Натан подходил к окну, его охватывало тягостное чувство. 11 сентября, когда произошел первый взрыв, он сидел за компьютером и работал. Ему никогда не забыть того страшного дня, столбы черного дыма в ясном небе, чудовищное облако из пыли и обломков обрушившихся башен. Впервые Манхэттен с его небоскребами показался Натану таким маленьким, уязвимым… Как и большинство коллег, он старался не говорить об этом. Business as usual