– Как и у меня? – с вызовом спросил Натан.

– Кто знает, – ответил Гудрич, пожимая плечами.

Натан решил не развивать эту тему. У него был еще один вопрос, который не давал ему покоя:

– Скажите, вы как врач, наверное, постоянно испытываете разочарование?

– Потому что не могу вылечить этих людей?

Натан кивнул.

– Нет, – ответил Гудрич, – напротив. Это очень трудно, но именно это заставляет не расслабляться. Мы не можем вылечить, но можем облегчить страдания. Хирургия требует от врача огромного мастерства, но не требует сочувствовать пациенту. Тут все наоборот. Мы остаемся с больными до самого конца. Это может показаться смешным, но на самом деле это очень важно. Честно говоря, гораздо легче резать человека на операционном столе, чем идти вместе с ним навстречу неизвестному.

– В чем же заключается это, как вы его называете… сопровождение?

Гудрич развел руками.

– Это сложно и в то же время очень просто: можно почитать вслух, помочь причесаться, поправить подушку, вывести на прогулку в парк. Но чаще всего вы вообще ничего не делаете, просто сидите рядом с человеком, разделяя его страдания и страх. Вы рядом и готовы его выслушать.

– Я все же не понимаю, как можно смириться с тем, что ты умрешь.

– Отрицать смерть – не выход! Наше общество уже сделало эту тему запретной, когда избавилось от некоторых обрядов, предваряющих переход. Вот почему люди остаются в одиночестве, когда сталкиваются со смертью. – Гудрич помолчал и добавил: – И все же в смерти нет ничего необычного.

Конец ознакомительного фрагмента.