Нет ни малейших оснований путать это будущее мировое государство с американской империей, которой иногда пугают публику антиглобалисты. Да, если бы в результате какого-то чуда или в результате немыслимой мировой войны мировое государство возникло сегодня, оно, вероятно, обладало бы многими чертами, позволяющими сказать, что оно создано специально под американские интересы. Но мировое государство возникнет не сегодня и не завтра, оно должно созреть, и созреет оно, в частности, тогда, когда его создание санкционируют многие независимые от американцев центры силы.

Если угодно, создание мирового государства– это не вполне осознаваемый самими американцами «национальный проект» Соединенных Штатов.

И Россия во времена своей удивившей мир революции, и США сегодня были элементами общемирового исторического процесса, и только исходя из него можно объяснить их лидерство. Лидером называют того, кто идет впереди. Лидер ведет за собою. Страна-лидер ведет за собою человечество или его значительную часть, пролагает и показывает ему дорогу, но в конечном итоге она работает не на себя, а на человечество, хотя, конечно, и извлекает из своего лидирующего положения какие-то исторически мелкие выгоды. Лидер – это не более чем орудие коллективного развития, даже если, как это имело место в случае с советским социализмом, выбранный путь развития сравнительно быстро оборвался.

В этом можно увидеть то, что Гегель называл «хитростью разума», когда люди помимо своей воли становятся орудием исторического фатума. Впрочем, в этой «хитрости разума» нет ничего мистического. Здесь проявляются примерно те же закономерности, какие используют химики при нагревании или встряхивании колбы с раствором. Ни нагревание, ни встряхивание не может заставить химическую реакцию течь именно в том, а не в другом направлении. Характер реакции проистекает из валентности и прочих химических свойств находящихся с колбе ингредиентов. Но нагревание ускоряет взаимодействие между веществами в реторте и, следовательно, ускоряет процессы, которые уже и так намечались потенциально.

Война – это сильнейшее встряхивание исторической «колбы». Война способна мгновенно переместить общество в новую эпоху. Самое главное – война способна серьезнейшим образом ускорить идущий в общественной истории «естественный отбор». Социальные формы, институты и производственные структуры, оказавшиеся недостаточно эффективными и жизнеспособными во времена войны, умирают первыми хотя бы потому, что военная жизнь скудна и экономична и позволяет сохранять лишь самое необходимое – во время войны все перестают поддерживать то, что раньше хранилось как «добрая традиция» и «милая привычка». Еще важнее другой механизм: война разрушает все, все социальные структуры, и эффективные, и неэффективные, но когда приходит пора послевоенного восстановления, то восстанавливать обычно берутся только то, что представляется новым, современным и нужным в первую очередь. Традиции любят поддерживать, однако редко берутся восстанавливать прерванную традицию. Война играет роль социального «скраба», выжигающего все «зачерствевшие» и остановившиеся в развитии узлы социальных отношений.

Это, правда, не значит, что война является наилучшим ускорителем социального отбора, что, то же самое обновление невозможно в мирной жизни благодаря рыночной конкуренции, что сам факт отбрасывания цивилизации и экономики из войны на годы назад позволяет весьма скептически относиться к войне как наилучшему инструменту развития, но– наилучший или нет– это один из важных инструментов. Если говорить о двух мировых войнах, они, во-первых, очистили Европу от многих реликтов и атавизмов феодализма, во-вторых, способствовали ускоренной модернизации промышленности (разрушенной войной и восстановленной часто с нуля) и, между прочим, привели к полной перепланировке крупнейших городов (разрушенных бомбардировками и спланированными заново). Правильная планировка и длинные, многокилометровые проспекты Берлина и Минска могут служить наглядным символом омолаживающего действия мировой войны.