Еще одним важным качеством экзистенциального терапевта К. Шнайдер считает его способность быть вовлеченным в жизнь: «Научитесь быть вовлеченными в жизнь. Мой опыт говорит мне, что достижение высокого уровня мастерства в глубинной эмпирической психотерапии неотделимо от глубинного эмпирического образа жизни, от жизни, наполненной трепетом. Изучайте классику, занимайтесь живописью, пишите, играйте в театре и на музыкальных инструментах, размышляйте и любите. Живите как можно более полной жизнью. Но не нужно этого делать только для того, чтобы стать идеальным психотерапевтом, пусть ваш внутренний идеальный психотерапевт будет побочным продуктом вашей страсти к жизни, или, по крайней мере, пусть одно наполняет и улучшает другое. Это самый полезный совет, который я могу дать» (Приложение 2).

Всемирно признанный американский психотерапевт Ирвин Ялом относится к психотерапии больше как к призванию, чем как к профессии. Во время своего визита в Москву в сентябре 2014 года, отвечая на вопросы российских коллег о личности терапевта и о его способностях, он сказал, в частности, что в процессе психотерапии задействована не только профессиональная репутация, но и вся личность терапевта. Обучая молодых психотерапевтов, Ялом, по его словам, уже после нескольких недель понимает, кто из его учеников станет хорошим терапевтом (правда, никаких комментариев о том, как он это понимает и что значит «хороший» терапевт, не последовало). Вместе с тем, можно вполне уверенно утверждать, что Ялом имел ввиду именно какие-то личностные характеристики своих учеников, потому как за несколько недель невозможно обучить профессии и сформировать какие-то нужные для нее качества. Он напомнил в этой связи слова К. Роджерса, который утверждал, что терапевтов не обучают, их отбирают.

Зная, что И. Ялом не дает в последнее время развернутых ответов на адресованные ему многочисленные письма, мы все же рискнули задать мэтру вопрос о личностных качествах экзистенциального терапевта, на что он ответил предельно коротко: «Я написал об этом в своей книге „Экзистенциальная терапия“». Возражать ему мы не стали, перечитали еще раз книгу и, к своему сожалению, ответа не нашли. Вместе с тем, в некоторых книгах он все же мимоходом касается данного вопроса.

В частности, в своей работе «Дар психотерапии» на вопрос, «что является самым ценным орудием терапевта» Ялом ответил: «Его собственное „я“» (Ялом, 2012, с. 69). Поэтому одной из основных способностей хорошего психотерапевта (не обязательно экзистенциального) он считает способность неустанно работать над собой в течение всей жизни, расти в самопознании и осведомленности, показывая пациенту путь на своем примере. Успешный терапевт должен быть в состоянии сопереживать любым человеческим желаниям и порывам, а также справляться с изоляцией, волнением и фрустрацией, которые неизбежны в работе психотерапевта. Помимо эмпатии, ответственности, воли, желания, решимости и повышенной чувствительности к экзистенциальным вопросам, терапевт должен быть умелым в главном, что определяет исход лечения, – выстраивании доверительных и поддерживающих взаимоотношений с пациентом как с «попутчиком». «Мне кажется, „техника“ только тогда облегчает работу, когда выведена из уникальной встречи терапевта со своим пациентом» (там же, с. 62).

Лидер экзистенциально-феноменологического подхода Эмми ван Дорцен рассматривает экзистенциального консультанта/психотерапевта как наставника в искусстве жизни, гида, слугу клиента, помощника и служителя души. «Искусство психотерапии и консультирования – нечто большее, чем просто определенная компетентность, применение полученных навыков или техник. Обычно принято считать, что практикующие специалисты должны опираться на личные качества и определенную зрелость благодаря своему жизненному опыту» (Дорцен, 2017, с. 216).