И последнее. Хоть что-то. Перед своей гибелью Томас заходил в ломбард. Очевидно, с целью заложить какую-то вещицу. Что именно, точно выяснить не удалось. Зато доподлинно стало известно, что в то время в ломбарде находились хозяин заведения и пять посетителей (это помимо Томаса), вроде как, случайных, однозначно – не местных. И все эти господа (точнее, пять мужчин, включая хозяина, и одна дама) вместе и дружно утверждали, что парнишка действительно поначалу имел интерес к продаже. А потом взял и убежал.

Спугнул помощника лесника наряд полиции, в составе двух констеблей. Они, констебли эти значит, на самом-то деле всего лишь зашли погреться (вечерами, ближе к ночи уже холодало существенно). Ну и, для порядка, чтобы порасспросить заодно немного владельца заведения о криминогенной обстановке на районе. Кто, как ни хозяин ломбарда осведомлён о том лучше всего? На Томаса полицейские и внимания-то особого не обратили, он был частым гостем в подобных учреждениях. Приходил, уходил, снова приходил. Потому и теперь – сбежал, ну так и ладно, скатертью дорога. Единственно, утверждали, что паренёк тогда скорее всё же был с сильного похмелья, нежели пьян. И всё.

Вслед за Томасом из ломбарда потянулись и прочие посетители. Их, правда, констебли на всякий случай проверили. Все оказались с документами, все, вроде как, являлись добропорядочными гражданами, единственная страсть которых – коллекционирование. И все, как утверждали, постоянно проживали в Лондоне, в Виндзор приехали отдохнуть. В ломбарде же лондонцы искали что-нибудь необычное, да интересное по цене (это подешевле, значит, чем в антикварной лавке или же на аукционе). По жизни, так-то, это являлось практикой вполне обычной, нормальной даже и для богатых собирателей, не говоря уже о любителях с зачастую весьма тощим кошельком. Потому и не вызвало такое времяпровождение никаких поводов для подозрений. Да, впрочем, и теперь в этой части ничего не изменилось.

И всё же информация на счёт ломбарда нашу команду откровенно порадовала. Хоть какая-то зацепка! А то совсем до того как-то кисло было. Убить мог кто угодно, никаких улик, все следы смыл дождь… Ну, что это за результаты расследования?! Теперь же – шесть подозреваемых, с констеблями – так и вовсе восемь. Уже дело.

Естественно, ту самую парочку полицейских, что последними (не считая самого убийцы, понятно) видели Томаса, мы возжелали лицезреть немедленно. Дабы порасспросить теперь уже самим. И чтобы подозрения с них снять, коих фактически-то и так не было вроде. Однако же – чем чёрт не шутит, пока бог спит. Проверить лишним не будет.

Желанию нашему пообщаться с констеблями Виллем не удивился нисколько. Наоборот. Он, без сомнений, ожидал именно такое развитие событий. Потому просто подошёл к двери, открыл её и сделал пригласительный жест рукой лицам, стоящим в коридоре. Затем, чуть посторонившись, он пропустил внутрь кабинета двух долговязых дядек в полицейской форме, чуть подумал и велел оставаться им у двери. Сам же снова вернулся на своё место.

Решение оставить полицейских у входа было вполне обоснованным. Напомню, кабинет был маленьким. И стула-то для посетителей всего два, на которых, замечу, уже расположились Мария и сатир. Я же стоял около рогатого. Как впихнуть к нам ещё двух верзил? И как в таких условиях с ними разговаривать? А разговаривать-то нужно было. Как-никак перед нами предстал в полном составе наряд, что оказался совершенно не вовремя для Томаса и так кстати для нас в тот самый злополучный день в ломбарде. При общей же диспозиции, выбранной шотландцем – констебли оказались расположены напротив нас. Пусть и близко совсем, но на расстоянии всё равно. Общение уже вести можно было, внимательно при том и с относительным удобством наблюдая за реакцией собеседников на наши вопросы. Плюс за их мимикой и выражением глаз наблюдая.