Татьяна почувствовала себя какой-то покинутой или свободной – сразу и не понять. Но кольцо, красовавшееся у нее на среднем пальце, заставило ее улыбнуться и мысленно еще раз поблагодарить Бога за найденную вещь.

Она прикоснулась губами к камню, улыбнулась и сняла великоватое колечко. Позже, уже ложась спать, она спрятала его в свою детскую шкатулку, принадлежавшую еще ее матери.

Татьяна с грустью вспомнила волнующие моменты своей юности. Балы, встречи, свидания и ужины… Все это пронеслось так быстро и незаметно, словно листва, опавшая в один день.

Вспомнила Татьяна и свой первый бал, ставший для нее таким важным событием. Тогда, в один из первых дней сентября, возвещено было жителям Москвы барабанным боем и прибитыми к фонарным столбам объявлениями, что состоится большой бал, на котором будет присутствовать и сам царь Петр.

Татьяна Преонская тоже была в числе приглашенных. При дворе не забывали о том, какую роль в жизни государства сыграл Кузьма Преонский.

Татьяна не была обделена вниманием со стороны двора. Сочувствие, которое выражали все, кто так или иначе был связан с Преонскими, Татьяна воспринимала, как привязанность к ее персоне, а не как сожаление о ее потерянном родителе. Частенько ее приглашали на вечера, балы и ужины, устраиваемые известными людьми города и дворцовой знатью.

– До бала осталась одна седмица, а ты и не ведаешь как будто? – осторожно спросила Дуня Татьяну, которая уже собиралась спать, Татьяна рассматривала колечко каждый вечер перед сном.

Вот и сейчас застала ее Дуня за тем же занятием.

– А вот ты и не права! Я еще вчера заказала Артюховой белошвейке платье из материи, которую еще при батеньке привозил иноверец. Помнишь?

– Конечно, лапонька моя, – нянька была так счастлива, увидев, что впервые Татьяна вспомнила отца без грусти, а на бал сама с радостью готовится. Пока Татьяна объясняла все тонкости в приготовлении к балу, Дуня не могла нарадоваться на новое настроение хозяйки. Она ласково погладила Татьяну по волосам.

Татьяне было восемнадцать лет. И лишившись матери еще ребенком, она была воспитана по-старинному, то есть окружена мамушками, нянюшками, подружками и сенными девушками, шила золотом и знала грамоту: отец ее, несмотря на тайную нелюбовь ко всему заморскому, не мог противиться ее желанию учиться пляскам немецким.

– А француз молодой тоже небось будет на балу? – спросила няня. И завидев, как засмущалась Татьяна, продолжила: – Встретила я сегодня приказчика евонного, поклон передал тебе спаситель наш.

– Ну пошто ты его спасителем-то кличешь? Антуан имя ему, Антон по-нашему, – еще пуще зарделась Татьяна.

– А то как же по-иному? Он и есть как спаситель. Тебя, голубу, от печали избавил, а Антон али Антуан – это для тебя, – ответила Дуся.

Пожелав Татьяне доброго сна, она удалилась из покоев. Нянька намеренно рассказала молодой хозяйке о поклоне на ночь. Пусть подумает, обсудит промеж себя, что да как. Понравился няньке молодой француз, и именно его хотела бы видеть она хозяином дома Преонских. Разузнав о нем поболе, Дуня пришла к выводу, что всем молодой граф подходит Татьяне. Несмотря на то, что Антуан был иноземцем, по приезде в Россию крестился он в православную веру, и это убедило придирчивую няньку в том, что молодой француз – подходящая пара для ее хозяйки.

А после того, как, встретив служанку Анастасии Быстровой, узнала она, что вознамерена Анастасия Павловна посодействовать в союзе промеж Татьяной и Антуаном, и вовсе успокоилась. Только и дел было у Дуни, что молиться и ждать, когда исполнится мечта ее и увидит она хозяйку свою счастливой и веселой.