– Погоди… а как ты собираешься ему сообщить? Отправишь гонца? Вашим же нельзя появляться в городе.

 – Нет. Зачем гонца? Есть способ получше.

Очередная друза легла теперь уже в ладони Игвилля. Он отошёл от стены и сел в центре пещеры, скрестив ноги. Бережно положил аметистовую грибницу перед собой и замер, уронив руки между колен.

Я осторожно присела напротив. Неужели сеанс магии?

Я оказалась права. Но ожидала я чего-то зрелищного, с искрами и мурашками по коже, а всё произошло тихо, незаметно, исподволь. Просто в воздухе перед Игвиллем словно заплясала мошкара, задрожали тени, и в этих тенях и плавящемся воздухе пещеры проявилось вдруг мужское лицо.

Это совершенно определённо был не орк. Вернее, не из детей Чертополоха. Мужчина был стар, сед, белые усы переходили в короткую бородку, из-под нависших пепельно-серых бровей сверкали бледно-голубые глаза. Когда он увидел Игвилля, на лице его проступило явное изумление.

 – Блистательный! – повисло в воздухе пещеры.

Игвилль мягко кивнул, очертил пальцем круг. Повинуясь этому, лицо сделало оборот вокруг своей оси, и голубые глаза уставились уже на меня.

 – Это посланница от нас. Запомни её, завтра она придёт к себе. Дай ей немного золота. Я возмещу твои траты сторицей.

 – Будет исполнено, Блистательный, – седой мужчина согнулся в поклоне.

Изображение погасло, оставляя меня и Игвилля наедине друг с другом. Я задумчиво покачала головой.

Как быстро и легко. Вот она, беспроводная связь параллельного мира. Не нужно ни платить мобильному оператору, ни покупать дорогостоящую технику.

Впрочем, никто не сказал, что сами эти аметисты не стоят с полдома. Вернее, наоборот – как раз сказал: «ты сможешь продать их дорого».

 – Так вот как ты приказал своим ехать за Алалой, – задумчиво проговорила я.

 – Верно, – Игвилль кивнул, и в его взгляде проскользнуло уважение. Учитывая всю патриархальность их культуры, я почувствовала себя кем-то вроде избранной.

Впрочем, я и была фактически избранной. Посланницей богов, понятия не имевшей, в чём именно состоит её роль.

 – Скажи, Игвилль, – я вдруг вспомнила комок фиолетовой тьмы, такой же яркий и сверкающий, переливающийся гранями, как аметисты, которых в изобилии было вокруг, – я… я не очень хорошо помню, что случилось. Как ты меня нашёл? В каком я была состоянии?

Я постеснялась спросить о том, о чём хотела узнать на самом деле. Знает ли он хоть что-нибудь о том, что мне пригрезилось? Молнии в моих руках, искажённое лицо бандита напротив. Чужая боль, радовавшая меня, наполнявшая силой. Ведь это всё мне только приснилось, не правда ли? Ведь это не могло произойти на самом деле?

 – Ты была без чувств, – мгновенно ответил Игвилль. – Я не знаю, что именно произошло… но мужчина, что был с тобой вместе, был мёртв.

 – И это не ты его убил? – спросила я, чувствуя себя так, словно зачитываю собственный смертный приговор.

 – Я убил тех, кто оставался снаружи.

Вот как.

Странно. Будь мы в нашем мире – цивилизованном, пронизанном законами, с вечным призраком полиции, ФБС, прослушиванием, видеонаблюдением, интернетом, где всегда остаются следы – наверное, тогда его слова бы меня ужаснули. Но здесь, где в ходу арбалеты и магия, где купание в волшебном источнике заставляет тебя линять, где вырастают новые зубы взамен растворившихся, а общение на расстоянии обеспечивают волшебные камни, а не сотовая связь… здесь почему-то все прежние правила и границы потеряли смысл.

 – Мне кажется… того, кто был внутри… его убила я.

Я произнесла это медленно и тихо, пробуя на вкус собственные слова.

Убила. И правда – на моих руках смерть человека. Но почему-то это вызывало во мне не ужас и сожаление – а злую радость.