Он пришёл в свой отдел и традиционно начал принимать телеметрию со спутника, который обнаружил это странное излучение. Реликтовым его можно было назвать только с очень большой натяжкой – совпадала только частота или длина волны, как принято называть, а вот плотность, другими словами интенсивность, была куда выше, чем у реликтового излучения. Вот в этом и заключалась вся шумиха вокруг него.

Никаких перемен не было замечено за это время – никаких всплесков, никаких провалов по интенсивности, ни малейшего изменения длины волны. Казалось, что кто-то включил маяк на окраине Вселенной, указывая, куда лететь космическим кораблям, чтобы не сбиться с курса.

Раньше считалось, что только квазары – самые дальние звёзды во Вселенной – были удалены от нас неимоверно далеко, они были образованы на самой ранней стадии Большого взрыва, а теперь приходится вносить коррективы в теорию «Большого взрыва» из-за этого нового излучения.

«Да, много ещё тайн и загадок хранит природа Вселенной, которые надо раскрыть современными методами», – подумал Жак, наблюдая за монитором, и продолжил: «А, собственно говоря, что мы знаем о природе Вселенной? Ничего! Цивилизация Майя знала куда больше, чем мы с нашей современной техникой. Наша техника задаёт нам больше вопросов, чем ответов. Мы только топчемся на одном месте, хотя решаем сложные вопросы, на наш взгляд, а эта сложность – не иначе, как детская забава», – заключил Жак.

– Жак, ну и как твой «маяк»? – спросил молодой астрофизик, видимо новичок.

– Живёт своей жизнью, которая нам пока непонятна. Будем разгадывать и эту аномалию Вселенной, вернее сказать – закономерность, – ответил Жак, и посмотрел на собеседника. Перед ним стоял молодой парнишка лет двадцати пяти, чисто выбритый, холёный, невысокого роста и красивой внешности. – А ты, видимо, новичок? Давно пришёл сюда? Раньше я тебя не видел, – испытующе спросил Жак.

Парнишка немного занервничал, это было видно по его лицу и осанке, но быстро овладел собою, и спокойно ответил.

– Извини, забыл представиться. Меня звать Джон, недавно окончил астрофизический Университет и только две недели, как работаю здесь.

– Университет, а в каком штате? – уточнил Жак.

– А тебе это так важно? – спросил Джон.

– Да нет, просто мой младший брат недавно окончил астрофизический Университет, и я подумал, что вы могли бы быть сокурсниками и одного года выпуска, – решил немного успокоить Джона Жак.

Настала пауза. Джон не знал, что отвечать и нервничал, а Жак, видя такое замешательство Джона, понял – он не астрофизик, никакого подобного Университета не оканчивал, а является просто осведомителем – «уткой» из какого-то издательства. Пауза могла быть и дольше, но её остановил Жак:

– Хорошо, Джон, иди работать, и мне надо провести аналитику…

«Вне всякого сомнения, именно этот парнишка и есть осведомитель, и ко мне он подошёл, как к открывателю этого излучения, за новой инфой. Не буду торопить ход событий, он ещё проявит себя – окончательно „засветиться“, а то получается, что только один я первым открываю и раскрываю все события. Пусть другие немного поработают», – заключил Жак, и занялся последовательной аналитикой этого излучения. А Джон пришёл к своему рабочему месту, и понял, что он на волоске от провала. Его раскроют рано или поздно, вопрос только времени и места. Расплата будет большой и громкой. Джон решил, что, не далее завтрашнего дня, он напишет заявление об уходе.

Так прошёл ещё один день, который не принёс ничего нового в разгадке этого излучения. Новым было только то, что Жак, невольно для себя, выявил источник утечки информации в такой грандиозной организации, как NASA. Раньше казалось, что никакой муравей не проскочит через охрану и тщательную проверку в отделе кадров, но выявилась брешь в защите, в которую проник сам человек с изворотливым умом и поддельными документами. Такого никто не мог ожидать, а вот случилось – позор для всей защиты! Президент хорошо тряхнёт всёх и вся, если эта новость дойдёт до него.