В 1946 году случилось знаменательное событие, жизнь наша сделала крутой поворот: нас переселили из норы на конном дворе, в которой мы прожили почти полтора года, в двухэтажный деревянный дом на улице Александра Невского, 21. Двор был закрытый, входили в него через калитку, минуя большие деревянные ворота. У самых ворот ещё один – одноэтажный домик, там жила многодетная семья Титовых. У нашего дома было крыльцо под навесом и высокая завалинка. Напротив дома – сарайчики, с крыш которых, мы потом прыгали в неглубокий снег. Слева от крыльца, у самого забора, большие качели, на них помещалось несколько детей одновременно. Остальная территория – утоптанная площадка, которая после дождя превращалась в грязное месиво. Несколько чахлых кустиков. Там и проходили все наши игры, благо ребятишек во дворе было достаточно и самых разных возрастов. Я быстро со всеми познакомилась и стала неизменной участницей всех игр, шалостей и коммерческих операций.

Наша коммунальная квартира располагалась на втором этаже, на который можно было подняться по неосвещаемой, деревянной, узкой и шаткой лестнице. Наша комната – одна из четырёх. Она была большая и светлая, с широким окном. Это великолепие поделили перегородкой на 2 неравные части: одна, чуть больше, с окном, другая без оного, но зато с печкой. В светлой части жили мы с мамой, а в тёмной и тёплой – бабушка с Виктором. Через какое-то время, стараниями бабушки, у нас появился круглый стол, 2 стула и 2 табуретки, 2 железных кровати. Одна нам с мамой, другая бабушке. Всё это было старым и облезлым, но таким желанным. Как счастливы были мама и бабушка: жизнь опять налаживалась! Вот что значит НИКОГДА НЕ ТЕРЯТЬ НАДЕЖДУ, ни при каких обстоятельствах. Всегда надо надеяться на лучшее. Горе и радость, счастье и утраты, успех и неудача – это всё временно, а надежда должна сопутствовать человеку всегда.

Мамочка моя, рукодельница, из ничего умела создать уют. Через знакомого ветеринара ей удалось достать марли, и она сшила на окно шторы, похожие на современные ламбрекены. На чисто вымытом окне они смотрелись очень нарядно. Потом из старой простыни она соорудила сшивную скатерть на стол, раздобыла ниток-мулине и вышила на ней узор с цветами. Получилось очень красиво.

Мама хорошо вяжет крючком, она связала салфеточки, прошивки на наволочки, подзор на кровать (это кружева, которые выглядывают из – под покрывала). Как это важно – преображать и украшать свою жизнь и своё жилище! В каждой квартире должна быть своя изюминка, свойственная только вашему жилью и никакому другому. В нём должно быть то, что будет греть вашу душу и радовать глаз. А в нашей комнате всегда было уютно, чисто и прибрано. И это для меня было важно, ведь все впечатления из нашего детства переходят в копилку нашего подсознания.

Зимой в комнате было тепло от печки, а летом окна были открыты настежь, и солнышко пребывало в комнате весь день. После Хакассии и конного двора эта комната казалась нам раем. Была в квартире большая общая кухня, тёмная и мрачная. А зимой холодная. Там стояла большая печь, но её никто не топил из-за отсутствия дров. На печке стояли примусы – их называли керосинки, но керосин тоже был дефицитом. Общую кухню использовали и как прачечную.

Примусы, а впоследствии и керогазы – это отдельная история. Это была вечно воняющая керосином конструкция с плоской металлической колбой внизу и горелкой вверху. Сбоку – насос, которым хозяйка закачивала керосин к горелке, а потом регулировала пламя, когда поджигала его спичкой. Примус был неустойчивым и довольно опасным при использовании. Детей туда и близко не подпускали. Бывали и возгорания и пролитая еда…. Им пользовались в основном летом. Керогаз – более устойчивый и мощный, на него можно было поставить и бак с водой, но стоил он дороже, а, главное, кушал много керосина, а это существенный недостаток. Спички тоже были на вес золота, их берегли, и старались использовать не больше одной спички. Никогда и никто не оставлял свои спички на кухне. Лучше была бы электроплитка, но электричество тоже было проблемой.