– Привет, – ответила я.

– Как дела?

– Всё о кей.

Мы не любили говорить длинными ничего не значившими фразами, наша речь была довольно ёмкой и лаконичной, так как она служила для передачи информации и обмена впечатлениями.

– Что новенького было с утра? Никто не приходил? Никто на этот раз не нуждался в спасении? – спросила я, немного пошутив.

– Увы, нет, но я не сомневаюсь, Мари, что клиенты появятся.

– А Эд приходил?

– Нет, он сейчас в Питере, уехал за какими-то вещами, имеющими магический смысл и ещё за книгами.

– Понятно. А Кэт пришла?

Лена кивнула, при этом её чёлка радостно подпрыгнула, как и шары её больших серёжек. Она любила надевать эти серёжки, так как Леночка говорила, что они защищают её от сглаза, как бы служа оберегом.

– Да, Кэт пришла, она там, – Лена показала на смежную комнату.

Когда я открыла дверь, чтобы войти, моему взору открылась интересная сцена: «мадам Кэт» гладила свою питомицу далматинку Гнусси и что-то шептала ей на ухо. Кэт была в потёртых джинсах, несмотря на ужасную жару и малиновой водолазке с короткими рукавами. Солнцезащитные очки красовались на её темени, играя роль ободка. Мне показалось, что «мадам Кэт» была немного взъерошенной. Видимо, я оторвала её от какого-то очень важного дела, и она примчалась сюда со всех ног.

Увидев меня, Кэт добродушно улыбнулась мне, подмигнув при этом, и даже помахала рукой, чего обычно не делала или делала очень редко. Тут же рядом с далматинкой стояла чашка, в которой лежали огромные фрикадельки в соусе.

«Ну, вот, снова, – подумала я, – у Гнусси был сытный завтрак, а у меня до сих пор урчит в животе, несмотря на кофе с пирожным».

Гнусси смачно зевнула, открыв свою большую пасть, её длинный розовый язык выставился изо рта. Но не успела я ещё толком приступить к разговору того, собственно для чего я пригласила Кэт в «офис», как меня привлекла одна необычная деталь – на груди у «мадам Кэт» красовался точно такой же кулон, как и у Алисы, только он был не голубым, а розовым. Я, как заворожённая, смотрела на это украшение; оно, казалось, тут же ожило, начав испускать в окружающее пространство необычные флюиды. Кэт проследила за моим взглядом и, пожав плечами, вполне спокойно сказала:

– Что? Что опять не так?

– Твой кулон…, – едва пробормотала я, продолжая смотреть на розовый кулон, как заворожённая.

– Что мой кулон?

– Понимаешь, точно такой же я видела несколько дней назад у этой дуры Алисы, о которой я как-то рассказывала тебе.

– Ну и что?

Кэт продолжала гладить Гнусси, и я подумала, что моё волнение не произвело на неё совершенно никакого впечатления.

– Ещё я видела его по телику в новостях.

Кэт осторожно дотронулась до своего талисмана, слегка пригладила его ровные поверхности.

– Этого не может быть, – наконец, сказала Кэт, – мой кулон уникальный. Он достался мне от бабушки, и она говорила, что в нашем роду такой кулон носили все ведуньи, и он передавался из поколения в поколение. Он сделан ещё в 16 веке из очень редкого драгоценного камня – розового алмаза.

– Он, будто, живой.

Кэт улыбнулась:

– А он и есть живой и выполняет роль оберега. Бабуля говорила, что если носить этот камень, то можно избежать воздействия на тебя колдовских сил.

– Значит, ты не веришь мне, что твой кулон практически с таким же «живым огнём» я могла видеть и на других людях? – спросила я, наблюдая за тем, как Гнусси, наконец-то, принялась за поедание ароматных фрикаделек с пряностями, от которых я сейчас и сама бы не отказалась.

– Не знаю, – сказала Кэт, – Действительно те украшения, которые ты видела, были точно такими же, как и моё?