Окинув себя в зеркало придирчивым и весьма пьяненьким взглядом, кивнула:

– Я, конечно, не тяну на супермодель, — пошатнулась на каблуках, — но уже забыла, что могу выглядеть так… круто, — хихикнула глупо. — Я не похожа на затраханную жизнью домохозяйку. Не смахиваю на многодетную брошенку, готовую прыгнуть в последний вагон. Я — не дешёвка, идущая снимать мужика. Чёрт, — впервые за долгое время я улыбалась своему отражению: — Я выгляжу, как свободная женщина, собирающаяся оторваться в клубе.

– А то! — закивали подруги. — Ты красотка! — с двух сторон подступили, смотря на меня через зеркало. Они тоже выглядели эффектно. Брюнетка Тюня, невысокая, аппетитная, с крупными чертами лица: карими глазами и пухлыми, сочными губами. И Настюха: пепельная блондинка, светлоглазая и миниатюрная.

— Никто не скажет, что тебе сорокет, — заверила она.

Того же мнения оказались сыновья.

Первым оценил младший. Даже таращится в телик перестал. Его рот открылся. Голубые глаза распахнулись в удивлении:

— Мама, — ахнул он. — Ты такая… красивая...

— Спасибо, — прокрутилась на месте, чтобы он меня оценить в полной мере. — Нравится?

— Очень! — закивал он рьяно. — А ты что, уходишь? Меня тут одного бросишь? — тотчас заволновался.

– Что за глупости?! — отозвалась я. — Да, я уйду скоро, но с тобой побудут братья, — любовно пальцем поддела нос мелкого. Подмигнула: — И никогда не думай, что я тебя брошу. НИКОГДА! — среагировала на клик домофона, известившего, что кто-то из домашних возвращался.

— Эм-м-м, ма-а-ам, — протянул озадаченно старший, плюхнув сумку в коридоре, да так и застыв на пороге, перекрыв проход для среднего, стягивающего кроссовки в предбаннике общего коридора. — Ты это куда? — недоумённо прогулялся взглядом и по мне и по подругам, которые топтались позади меня.

— Я…

— Ого, — средний всегда был более открыт в эмоциях, — мамуля, ты словно актриса. Такая красивая, — пихнул старшего, протискиваясь в квартиру. 

— Правда? — зачем-то уточнила, и нелепо пошатнулась на высоченных каблуках: — Жаль, практики мало… — выдавила улыбку, ка кабы винясь, что такая неуклюжая.

— Так я не понял, — вновь напомнил о себе старший. — Ты куда?

– Ну, я, вообще-то, хотела с подружками сходить в клуб, — замялась рядом с сыновьями. 

— Ребят, а что за допрос? — тотчас строгую крёстную отыграла Танюха. — Маме что, нельзя погулять?

— Можно, — нахмурился старший. — Просто… — опять осекся, вернув на меня придирчивый взгляд.

— Что? — засомневалась в себе я. — Считаешь, переборщила? — смущённо ни то пригладила причёску, ни то поправила пиджак. Почему для меня мнение сыновей казалось очень важным. Хотя, наверное, я ждала одобрения… разрешения… или строго: никуда не пойдёшь!

– Нет! — замотал головой скупой на чувства старший. — Ты выглядишь… отлично. Просто мы не привыкли к тебе такой… — неопределённо дёрнул плечом.

– А теперь привыкайте, — протиснулась между нами Таня. Важно подбоченилась: — Вашка мама — огонь, и пора бы ей уже наладить свою личную жизнь. 

– Таня, — осуждающе шикнула я.

— Что не так? — непонимающе вздёрнула брови подруга.

— Давай без подробностей, — чуть не заскулила я, умирая от непробиваемости Тани.

– Ок, — фыркнула она и отвоевала себе место в коридоре, где оставила туфли. К ней присоединилась Настёна, но вначале:

— Парни, будьте лапочками, — с глупой улыбкой почмокала мальчишек в щёчки.

— В общем так, ребят, — вспомнила, что я главная в семье, и мне положено командовать, а не наоборот, — за братом присмотритесь! Не думаю, что надолго, но за младшим присмотреть, — отдала распоряжение, и тут в разговор вклинилась Танюха: