– Прохладно. Рассказывай, кто обижает?

Я нервно захихикала и махнула рукой.

– Да брось, никто меня не обижает. Не выдумывай.

Сева тяжело вздохнул и провел ладонью по коротким волосам. Интересно, какие они на ощупь? Не о том думаешь, Ксюша. Соберись!

– Не расскажешь?

– Сева-а-а, – протянула я его имя, – да нечего рассказывать.

Парень протестующе покачал головой.

– Я может пока и без высшего образования и пребывал в местах не столь отдаленных, но я не идиот, Ксюш. Но…

Он оттолкнулся от столешницы и поднял вверх ладони.

– Если ты не хочешь рассказывать, то окей. Без проблем. Меня эта грязь в принципе волновать не должна.

Развернулся и вышел из кухни. И что это было? Может, действительно нужно было ему все рассказать? Но как-то стыдно признаться, что ты практически изгой. Я покосилась на чистую посуду, которую заботливо помыл Сева, покачала головой и вышла из кухни. Чем чаще я пересекаюсь с Севой, тем страннее наши встречи.

Я вернулась в свою комнату, стараясь не смотреть на дверь спальни, где обитал Всеволод.

– Да, этой ночью будет сложно уснуть… – прошептала я, поудобнее устраиваясь на постели, а буквально через минут пять я провалилась в глубокий сон.

Проснулась я довольно-таки поздно для себя. Около десяти утра.

– Ого… – прошептала я, быстро поднимаясь с постели. Мне нужно было поднимать маму и приводить ее в божеский вид. Насколько это возможно. А еще я хотела попросить Севу остаться с нами, никуда сегодня не уходить. Почему-то у меня было не очень хорошее предчувствие. Я была уверена, что Игорь Алексеевич обязательно придет с тем мужчиной. А что взять с молодой, немного бестолковой девушки и алкоголички? А Сева… Это Сева.

Я быстро приняла душ и надела легкий сарафан.

По пути на кухню заглянула в комнату мамы, которая пустовала. Уже хорошо.

Я быстро спустилась вниз, на кухню, но затормозила прямо на пороге. Мама, уже чистая и в свежей одежде, сидела за столом, обхватив руками чашку чая, а Сева стоял над ней и что-то тихо выговаривал. До меня донеслась только последняя фраза:

– Если я еще раз увижу, что ты пьешь в этом доме, то вышвырну тебя отсюда. Поняла?

– А Ксюша? – мама вскинула голову и посмотрела на парня. Я хорошо рассмотрела ее лицо, на котором все же остались отпечатки бурной попивки.

– А ее не трогай. Не вмешивай ее в это.

Я замерла. Что это значит? О чем он говорил? Вышвырнет мать из дома за пьянку? Это уж слишком. Хотя я понимала, что это просто угроза. Не будет он выгонять нас… Но, если честно, то в глубине души я даже была благодарна ему за такой пинок. Может, теперь мать образумится и больше не будет пить. Я готова молиться всем богам, чтобы это был единичный случай. Иначе… Иначе я просто не знала, что делать. Это было бы начало конца.

Я постояла еще несколько минут, приводя свои мысли в порядок. И как только я хотела зайти на кухню, то тут же столкнулась с Севой, врезавшись ему в грудь. Я больно ударила нос и тут же схватилась за него.

– Ты офигел! – завопила я, чувствуя, как по щекам покатились слезы. Я не хотела плакать. Оно само.

– Дай-ка, – Сева нежно обхватил мое запястье и отвел руку от пострадавшего носа, – дай посмотрю, говорю.

Я замерла и чуть прикрыла глаза, чтобы буквально через секунду широко их распахнуть. Сева медленно и очень аккуратно трогал мой нос. Его серые глаза были чуть прищурены, а нижняя губа прикушена.

– Перелома нет, ушиба тоже. Все в порядке, – спустя секунду произнес парень, но почему-то не спешил отпускать меня. – И плакать не нужно.

– Спасибо, доктор, – с сарказмом ответила я, вытирая слезы. А Сева вдруг отступил от меня, словно очнулся от какого-то сна. – Сев, у меня к тебе просьба….