Посейдон опасался, что Зевс может занять его яхту, как это уже один раз было и ему негде будет переночевать.

Громовержец же внутренне ликовал: все пути к его новому ночному похождению были открыты!

Когда царь богов и владыка морей вышли на воздух, то последний сухо поинтересовался:

– Надеюсь, моя яхта будет свободна?

Громовержец жизнеутверждающе хлопнул своего брата по плечу.

– У тебя нет причин для беспокойства, дорогой Посейдон!

Владыка морей хмуро усмехнулся.

– Моё терпение однажды может лопнуть, мой Зевс, запомни это!

Громовержец, в ответ, лишь рассмеялся.

– Мой добрый и надёжный Посейдон, я ведь знаю, что твоё терпение так же глубоко, как этот могучий океан, который плещется перед нашим восхищённым взором…

Фив и Фива суетились в поисках своей дочери, которая куда-то отлучилась, на ночь глядя. Суетились основательно. И тут всё переменилось. Они, ни с того ни с сего, вдруг стали сонными и апатичными. Уста их дружно сомкнулись. И только, время от времени, они разверзались для нешуточного зевания! Глаза помутнели и, наотрез, отказывались что-либо видеть. Спотыкаясь, они кое-как добрались до ложа и провалились в глубокий сон, как в яму!

А Антиопа, в это время, невинно нежилась в костюме Евы на тёплом песочке. Ей начинало нравиться загорать под звёздами. Она даже на миг забылась. Из забытья её вывел захрустевший песок. Она повернула голову в сторону звука и вскочила на ноги. К ней приближался красавец – небожитель. Подойдя к ней, он тоже возжелал позагорать в лучах ночных звёзд.

Антиопа по достоинству оценила его мужественную красоту.

– О, Зевс…

Небожитель улыбнулся. Его улыбка не теряла своей ослепительности даже в темноте.

– Моё прелестное создание, теперь мы станем загорать вместе. У нас впереди вся ночь. А ночной загар привлекательней дневного, поверь мне…

Рассвет подкрался незаметно. Громовержец приподнялся с прохладного песка.

– Мне пора, волшебная Антиопа!

Прелестное создание протяжно прошептало:

– Не уходи…

Зевс мягко, но решительно освободился от её объятий.

– Надо!

Облачился в тунику.

Антиопа простёрла к нему свои руки.

– А как же я?

Небожитель тихо сказал:

– Я буду помнить тебя, сказочная Антиопа и позабочусь о тебе…

Ипполита уже от рождения была неоспоримым лидером. Природа наделила её умом, ростом, красотой и целеустремлённостью. Ещё в детстве она мутузила будущих охотников, борясь за равноправие. Она уже тогда обладала, в полной мере, тем, что сегодня называется модным словом «харизма».

По мере взросления, её феминистские устремления лишь усилились, и она создала первое в мире движение феминисток. В движение входило около десятка юных персон женского пола, включая сюда и самого лидера.

Феминистки вели себя воинственно и, где-то, даже, агрессивно. Главным требованием движения было признание равноправия полов в области охоты. Были, конечно, и другие вопросы, связанные с равноправием полов, однако, они, пока, не стояли на повестке дня.

Феминистки, наравне с представителями мужского пола, обучались премудростям охоты. А когда, в достаточном количестве, расплодились одомашненные лошади, то и искусству верховой езды. В этой компоненте они стали столь хороши, что превзошли мужчин. Езда на лошади им так нравилась, что, даже, внутри собственного дома, или, как они выражались, пещеры, они иногда ездили верхом.

За воинственность и любовь к личной свободе их стали называть амазонками, а Ипполиту, предводительницу феминисток, царицей амазонок.

Амазонки славились гордым и независимым нравом. Мужчин презирали. Правда, не всех. Добытые, на охоте, трофеи потребляли в узком, исключительно феминистском, кругу.