Чтоб мне провалиться, если я тогда не был настроен серьёзно. Я действительно готов был коснуться дна, ещё даже не получив аттестат о среднем образовании.

– Безумие, – заключает Финн. – Мы идём домой!

Он встаёт с лавочки. Поднимает меня. Вешает мне гитару на спину. Обнявшись, начинаем движение через газон, с трудом перешагиваем через заграждения из покрашенных автомобильных покрышек. В окнах классной загорается свет. Или не в её?.. В любом случае, милицию кто-нибудь уже да вызвал. Сохраняя непредсказуемую траекторию движения, мы идём проторенной тропой через дворы, сквозь усталое постсоветское пространство. Постепенно идти становится легче.

Наконец мы достигаем ржавой решётки на улице Прохладной – места, где наши пути всегда расходятся. Сейчас Финн отправится прямо, в частный сектор, где вечно лают собаки, а летом пахнет абрикосом и шашлыком. Я же пройду сквозь вырванную с петлями дверь в ржавой решётке и через три минуты окажусь возле пятиэтажки, где родился и вырос. Там меня ждёт мама – она никогда не засыпает, если я гуляю. А если и засыпает, то просыпается от малейшего шороха, даже когда я прокрадываюсь в квартиру бесшумно, словно пьяный вусмерть ниндзя. Зная, что мама сейчас проснётся и выйдет ко мне, я поскорее разуваюсь и бегу в свою комнату. Нужно раздеться и лечь спать, прежде чем она увидит меня в таком состоянии. Снимаю штаны, и что-то выпадает у меня из кармана. Это та злосчастная пачка «Имперского Стиля». За дверью уже слышны мамины шаги. Пинаю сигареты в дальний угол комнаты, в то же мгновение дверь открывается.

– Ясно, – говорит мама, посмотрев на меня лишь секунду. – Завтра поговорим.

Кстати, я давно уже не курю. Наверное, потому, что никто не запрещает.

Моя мама обладает феноменальными дедуктивными способностями. Ей достаточно лишь посмотреть на меня, чтобы определить, насколько я пьян по шкале от одного до десяти, с кем я пил, кого провожал домой, целовался ли. Быть может, оттого я и взял дурную привычку ничего ей не рассказывать про свою жизнь.

Однажды, много позже, пока мама была в ночной смене в охране завода «Хёндай», я привёл домой пышногрудую кемеровчанку. Мы занялись безжалостным сексом, затем поели арбуза и снова занялись сексом, на этот раз незащищённым. На рассвете я посадил её в такси, вернулся домой и стал ждать маму. Мама вернулась, и мы сели завтракать.

– У тебя хороший аппетит, – сказала она.

– Угу.

– Наверное, много белка потерял за ночь?

– Наверное.

– Наверное, только арбуз тут ел с блондинкой своей (пауза) крашеной.

– Точно, мама. Что-то аппетит пропал, я пойду.

Выхожу на балкон. Набирает силу южное лето. Мягко шумят клёны.

Господи, думаю я, что же ты намерен из меня вырастить?

В день рождения Вуди Аллена я шёл по Литейному. Навстречу мне – девушка. Похожа на секретаршу директора крупной фирмы. Чёрный брючный костюм, пальто нараспашку, красный лак на ногтях. Шагов за десять до встречи беру немного вправо, чтобы с ней разойтись. Помню, в школе нам объяснили, что пешеходы должны, как и транспорт, обходить друг дружку справа. А секретарша, видимо, с этим правилом не знакома, поэтому берёт влево – то есть в моё право. Ну что ж, думаю, раз так, отойду в другую сторону. Очевидно, так же думает и она, поскольку тоже отходит в другую сторону. Продолжаем двигаться друг на друга, не сбавляя скорость, глядим исподлобья. Я направо, и она направо. Я налево, и она налево. И вот мы уже близки к лобовому столкновению, но останавливаемся в последний момент и смотрим друг на друга.

Мне смешно, но уже немного страшно. Ей, очевидно, тоже. Посмотрев друг на друга секунду, оба синхронно делаем шаг – в одну сторону. Затем настолько же синхронно в другую. О ужас. Вселенские струны спутались в петлю, и она затягивается. Возможна ли случайная встреча двух индивидов с абсолютно идентичным, но зеркально отражённым мышлением?