Для музыки земной он стал законом.
Гармония, ты – геометров муза,
В сечении златом установила
Согласие частей, канона узам
Тем самым звук и образ покорила —
Но ты сама какой подвластна силе?
Что ты провозглашаешь убеждённо:
Соотношенье мер природных – или
Творца устав, в природе утверждённый?
Настало время всё, собрав усилья,
Измерить метром высшего канона.
4.
Измерить метром высшего канона
Историю – Эллада, дай язык,
Такой, чтобы от Духа напоённый
К небесным высям стал бы проводник.
Взошла заря над Иерусалимом:
Творец миров – Пречистой Девы Сын.
Так с плотью человека совместимым
Явился Бог из Отческих глубин.
И вот он – крест! Доколь не разумеем?
В кино истории застывший кадр,
Бред – эллинам, соблазн для иудея,
Для верных и спасающихся – клад.
А тем, кто тщится постигать идеи —
Единая шкала координат.
5.
Единая шкала координат —
Никео – Цареградский символ веры:
Эллады – тон, каппадокийский лад
(Цветок и мед годятся для примера),
Но главное – тысячелетний труд
Пчелы истории – еврейского народа:
Сквозь время Имя Божье пронесут
Сыны Иакова – двенадцать тайн ефода.
Израиль Новый принял эстафету,
И вот уже по весям отдалённым
Зажжен светильник Нового Завета.
Настал момент культуре освященной
Воспеть единым гласом, полным света.
Пока ж – многоязычье Вавилона.
6.
Пока ж – многоязычье Вавилона,
В науках и искусствах разнобой,
И каждый существует разобщено
Не только с ближним, но с самим собой.
Конечно, грех – причина разделеньям,
Но в нашем мире бесконечно сложном
Присутствует еще благословенье
И восходить к высотам в нём возможно.
Не только там, на внеземных широтах —
Незрим для тех, чей не настроен взгляд,
Вершится полный цикл световорота,
Нетварные энергии кипят —
Здесь, на Земле, где боль и несвобода
Довлеет повсеместно, и разлад.
7.
Довлеет повсеместно и разлад,
И нелюбовь, и недопониманье.
Любой из нас на свой вещает лад
И недоступна нам спасенья тайна.
Вновь воздух сотрясается напрасно:
За веком век всё вопиют пророки.
Мир множит заблужденья ежечасно,
Искусно декорируя пороки.
Но вслушайтесь: витийствуют поэты,
Чеканят ритм и мысли увлеченно,
Как смысла ретрансляторы и света.
И хаос отступает посрамлённый
И полную не празднует победу.
Его не избежать без органона.
8.
Его не избежать без органона —
Неустраним разлада произвол,
Хоть ясно нам, что вовсе без канона
Никто и ничего не произвёл.
Творец благоустроил мирозданье
Как UNIVERSUM – то есть стих, не прозу.
Его непостижимое созданье —
Жизнь – таинство галактики и розы.
Запечатлён Архитектоном также
Премудрости Божественной пример
В самой структуре клетки мира каждой
А нашего спасенья Инженер
На τέχνη страшное, на крест взошел однажды —
Христос – наиточнейшая из мер.
9.
Христос – наиточнейшая из мер —
Но как Саму Любовь «откалибруем»,
Ту, что за нас отважилась на смерть,
Чтоб в жизнь ввести, которую взыскуем.
И всё же нет для нас шкалы иной,
История – всех вымыслов мощнее:
Наш Бог – самоотверженный герой,
Хоть для кого – то был простым евреем.
Порвав с числом, вернёмся к смыслам чистым,
Омоют нас живительные реки —
Пусть вопиют всех видов каббалисты,
Им не опутать Личности вовеки,
Ведь Личность – Бог – первоисточник смысла
Истории, художеств, человека.
10.
Истории, художеств, человека …
За каждым словом смысловые бездны
В любой системе всё им будет мелко
И ключ какой подходит – неизвестно.
История, ты – инструмент Гермеса,
Точнее – герменевтики машина.
Священна ты. Потребна экзегеза
Постичь событий высшие причины.
История – венок сонетов словно:
На старте – рай, и рай за гранью эр —
Его Первопоэт сложил любовно,
Чтоб мы, читая, восходили вверх,
В него вплетён (да будет всяк уловлен)
Спасенья стержень, истины пример.