Был назначен и уполномоченный ЦК по Гохрану – Яков Юровский. Он был известен не только своим участием в расстреле царской семьи в июле 1918 года, но и честностью – лично снял с убитых кольца, браслеты, часы, медальоны и по описи сдал их затем государству. В мае 1920 года Яков Юровский доложил Ленину, что в Гохране что-то нечисто, много ценностей уходит «налево», видимо, действует какая-то организованная преступная группа. Сохранилась стенограмма их беседы, которая состоялась 16 мая 1920 года.
«16/V
Яков Михайлович ЮРОВСКИЙ:
(2-й Дом Сов[етов], № 565).
Хищения безобразные в Гохране.
Кража была как раз 4/V, в день моего прихода (я командирован в ЦеКа РКП от Народного Комиссариата Рабоче-крестьянской инспекции).
Сказал Баше, что надо работу остановить сейчас же. Он не согласился. (4/7) (Он мотивировал спешным заказом, фондом для поляков).
Баша доложил в Н[ародный] Комиссариат] Фин[ансов], но и там затянулось.
В коллегии Н[ародного] Комиссариата] Ф[инансов] в[опро]са не обсуждали, хотя Сыромолотов поднял вопрос.
6/V я сказал Баше, ч[то] я дольше оставаться не могу. Не могу отвечать, раз идет «сплошное воровство».
«Если бы я не знал Чуцкаева (заместитель комиссара финансов Сергей Чуцкаев. – Прим. авт.), я бы его расстрелял», – сказал я Альскому (заместитель комиссара финансов Аркадий Альский. – Прим. авт.). Альский просил изложить письменно.
В пятницу (13/V) взялся писать, но не написал и не сдал еще: болен был. (Ряд изменений в ведении дела я стал проводить: прием золота по весу и т[ому] подобное).
Нужна переорг[аниза]ция. Нужна слежка за 3-мя спецами (одного Ганецкий считает вне подозрения, но я не разделяю этого мнения).
Ежедневно пропадает до 1/2 милл[иона] руб[лей] золотом».
Владимир Ильич Ленин поручил расследовать это дело чекисту Глебу Бокия. Тот провел предварительное расследование и подтвердил правоту Якова Юровского. Вот только из-за полной неразберихи с учетом и отпуском ценностей поймать воров было трудно.
Ленин взорвался, главному куратору Гохрана замнаркомфина Аркадию Альскому 29 мая 1921 года он написал угрожающее письмо: не наведете порядок – посадим, ибо Гохран – центральное звено в экономике, так как «нам нужно быстро получить максимум ценностей для товарообмена с заграницей».
Одновременно Глебу Бокия было приказано:
а) найти организаторов хищений (а не «маленькую рыбешку» типа посыльных, учетчиков, рядовых оценщиков алмазов – в списке Бокия фигурировало свыше 100 человек);
б) составить полный список «комчиновников», которые забирали ценности без надлежаще оформленных бумаг или вообще по телефонному звонку;
в) дать перечень предложений по созданию системы защиты от будущих хищений.
Организаторов нашли быстро. Ими оказались три дореволюционных российских «бриллиантовых короля», взятых на работу в Гохран как ведущие эксперты: Пожамчи, из обрусевших греков, до революции владел целой «бриллиантовой фирмой» и имел фабрику по огранке алмазов в Антверпене (Бельгия); оценщик алмазов и бриллиантов Александров; а также другой оценщик – Яков Шелехес.
Всех троих взяли с поличным. На рабочих местах и дома при обысках нашли неучтенные или уже вынесенные из Гохрана бриллианты, «левые» накладные, переписку на бланках Наркомфина с заграничными партнерами. Главное же – все трое отвечали за оценку, сортировку и отправку (в том числе и за границу) драгоценных изделий. Всех троих обвиняемых летом 1921 года расстреляли.
Был составлен и второй список – тех «комчиновников», которые получали драгоценности без специальных разрешений.
Сигналы к чекистам о разбазаривании ценностей поступали и ранее. Скажем, «военспец» Н. И. Раттэль еще в 1918 году похвалялся золотой «екатерининской» табакеркой, усыпанной бриллиантами, которую ему якобы выдали вместо ордена. У начальника военных сообщений РККА М. М. Аржанова таким «орденом» была… инкрустированная золотом личная трость самого Петра Великого, которую «путеец» самовольно укоротил под свой рост, ибо был всего «метр с кепкой».