– Разве? Но согласитесь, созвучие неслучайно. Ведь когда красавица отказывает, это так больно! – Он состроил жалобную мину. – Может, всё-таки выпьем кофею?

– Кофе, – повторила незнакомка. – Неужели вы не чувствуете, что для русской речи «кофе» гораздо естественнее, чем «кофей»?

Ржевский не знал, что ответить, но дама, не замечая этого, воодушевлённо продолжала:

– Конечно, многие литераторы в своих сочинениях пишут «кофей», зато Пушкин пишет «кофе». Пушкин, – она мечтательно вздохнула, – это образец правильной русской речи, и на него надо равняться.

А вот теперь Ржевский знал, что ответить:

– Вспомнил!

– Что? – опять не поняла дама. Мечтательное выражение на её лице исчезло.

– Я вот сейчас вспомнил, что Пушкин всегда говорит «кофе». Всякий раз, когда мы с ним ходили в ресторацию и он заказ делал, то говорил «кофе». А слово «кофей» я от него ни разу не слышал.

Собеседница недоверчиво улыбнулась.

– То есть вы лично знакомы с Пушкиным?

– Да. – Ржевский пожал плечами. – А что такого?

– С самим Александром Сергеевичем Пушкиным?

– Да.

– Со знаменитым поэтом?

– Да.

– Не смешите! – Дама хмыкнула. – Если вы думали этим глупым обманом впечатлить меня, чтобы зазвать на кофей… – слово «кофей» было произнесено насмешливо, – то вам не удалось!

Она гордо вскинула голову и пошла прочь, а Ржевский разочарованно смотрел, как незнакомка направилась по коридору в противоположную сторону от обеденной залы и скрылась за поворотом.

Но ведь поручик не соврал! Он действительно был знаком с Пушкиным. Правда, они уже года три не виделись.

* * *

Помнится, знакомство с Пушкиным состоялось случайно. Произошло это в мае 1820 года. Ржевский тогда служил в Мариупольском гусарском полку и был отправлен по делу в Могилёв, в штаб армии.

Город встретил поручика приветливо. Улица не пылила. С Днепра, струившегося где-то рядом – за двухэтажными зданиями присутственных мест, налетал прохладный ветерок. Дамы на площади приветливо улыбались из-под белых кружевных зонтиков, не опасаясь ревности своих кавалеров в штатском. Оно и понятно! Ведь в городе, где расположен штаб армии, было так много офицеров, то есть искушений для дам, что штатским оставалось только смириться.

Увы, приветливость города закончилась на пороге штабной канцелярии. Решить дело Ржевскому не удалось. От него отмахнулись и посоветовали ехать в другой штаб – в Тульчин, а это путь неблизкий.

Перспективы, конечно, не радовали, и поручик, чтобы немного взбодриться, зашёл в местный офицерский клуб. Атмосфера в клубе, как и в городе, оказалась самая приятная – играли в карты, и Ржевский ради поддержания компании тоже сел.

Правду говорит пословица: кому везёт в любви, тому в карты не везёт. А Ржевский в любви (точнее, в амурных приключениях) был известный баловень судьбы, поэтому за столом даже не рассчитывал на удачу.

Поручик заранее приготовился из вежливости проиграть рублей десять, но разговор меж офицерами за карточным столом вёлся такой приятный, что за какие-то полчаса оказалась проиграна наибольшая часть денег, выданных Ржевскому на оплату почтовых лошадей.

Урон вышел существенный, ведь полковое начальство распорядилось, чтобы Ржевскому выдали денег с запасом – как раз на тот случай, если дело не решится в Могилёве и придётся ехать куда-то ещё.

Короче говоря, ехать в Тульчин поручику оказалось не на что. Хватило бы только, чтобы вернуться в расположение своего полка – в Херсонскую губернию. Но возвращаться, не решив дела, это же позор!

Меж тем день близился к вечеру. Следовало что-то придумать.

«Ну, Фортунушка, – мысленно обратился Ржевский к богине удачи, – в карты не помогла, так помоги мне найти доброго попутчика, чтобы до Тульчина подвёз».