Древние толкователи из своего зазеркалья смотрят на наше лирическо-земное восприятие Песни Песней и укоряют нас: «Как вы могли подумать, что такая красота написана про земную женщину?» А мы из своего зазеркалья: «Ну а что же это ещё может быть?»

Работ, посвящённых Песни Песней, много, книгу эту очень любили. Комментарии к ней варьируются от глубокомысленных теологических размышлений до тонкой лирики и часто начинаются с проклятия тех, кто будет воспринимать книгу буквально.

Совсем недавно стали доступны на русском языке стихи испанского мистика шестнадцатого века Хуана де ла Круса «Духовная песнь» в переводе поэта русской эмиграции Валерия Францевича Перелешина. «Духовная песнь» Хуана де ла Круса представляет собою поэтический пересказ «Песни Песней». Длинную поэму читаешь как рассказ влюблённой девушки:

Тайком под кровом ночи,

Чтобы никто навстречу не попался.

Мои померкли очи,

Но светлым путь казался

От пламени, что в сердце разгорался.

Оно меня вернее

Вело, чем полдень ярко освещенный,

Туда, где, пламенея,

Он ждал меня, влюбленный, –

В безлюдный уголок уединенный.

Или такое:

Любви живое пламя,

О, как ты нежно ранишь

В ту глубину, где это сердце бьется,

Легчайшими перстами,

А если перестанешь –

Счастливой нашей встречи ткань порвется.

Ни о какой любви земной женщины к своему жениху у Хуана де ла Круса речи не идёт. Он воспевает любовь своей души (женский образ) к Богу. Его поэзия заводит нас в некий психологический тупик. Мы не подготовлены говорить о любви к Богу на таком языке. При осознании вложенного смысла испытываешь своего рода культурный шок.

Любовь к Богу в христианстве могла выражаться экстазом. В Риме, в церкви Санта Мария делла Виттория находится алтарная скульптура «Экстаз Святой Терезы» работы Джованни Лоренцо Бернини [Рис. 31]. Святая Тереза писала письма-проповеди, позднее ставшие классикой испанского эпистолярного искусства.

В одном из писем Святая Тереза рассказала о том, как несколько раз во сне ей являлся ангел. Он держал в руке большое золочёное копьё, остриё которого пылало огнём. Святая Тереза пишет: «Он протыкал моё сердце, так что копье пронзало меня насквозь. Когда Ангел вытаскивал копьё, мне казалось, великая любовь к Богу пронизывала всё моё тело. Сладость, вызванная сильной болью, была такова, что невозможно было желать, чтобы она прекратилась…»

Читая произведение Хуана де ла Круса или письма Святой Терезы, трудно не заметить совпадение образов, языка и символики испанских мистиков с образами, языком и символикой лирических поэтов. Однако Хуан де ла Крус и Святая Тереза были аскетами, членами ордена кармелитов с очень жёстким уставом.

В далёкой истории известны случаи, когда христиане приписывали Песне Песней буквальный смысл. Попытки такого рода осуждались церковью. В IV веке среди христианских теологов шли споры, какие именно книги Библии считать боговдохновенными. Сирийский теолог Феодор Мопсуестский высказывал мнение, что Песнь Песней Соломона является свадебной пиршественной песней. Отсутствие в книге упоминаний о Боге, по мнению Феодора, подтверждает не боговдохновенный характер Песни. При жизни Феодор Мопсуетский оставался уважаемым богословом. Брань по поводу толкований Феодором книг Ветхого Завета началась после его смерти. Некий богослов VI века Леонтий Византийский сообщает: «священнейшую Песнь Песней, восхваляемую всеми опытными в Божественных вещах мужами и всеми христианами, известную церквам всего мира и бывшую предметом удивления даже для иудеев врагов креста Христова исключил из числа священных книг, толкуя её по своему распутному образу мыслей и языку». «Тот же Феодор пренебрегает Песнь Песней и говорит, что Соломон написал это к возлюбленной». В конце VI века папа Пелагий II называл Феодора сумасбродом.