Каждый раз оказывалось, что ни я, ни мой партнер не готовы были дарить любовь, мы лишь хотели позволить другому человеку любить себя, а не получая желаемого – расходились. Я больше не готова была растрачивать себя на неискренние и неглубокие привязанности. Я хочу любви, которая своей силой сможет сбивать с ног; хочу полного единения душ; хочу, чтобы эта связь сочетала в себе и сумасшедшую страсть и невероятную нежность. Я лучше проведу всю жизнь одна в ожидании такой любви, чем снова заведу отношения с кем-то, лишь бы избежать одиночества.

Погруженная в свои размышления, я даже не замечаю, как привычные городские пейзажи за окном сменяются на завораживающие лоскутные поля, соединенные линией горизонта с лазурным небом. Моя командировка продлится два месяца, но несмотря на то, что Руан находится всего в полуторах часах езды от Парижа, заказчик настоял, чтобы оценщик проживал на территории поместья. В субботу и воскресенье я могу брать выходные, так или иначе отдых для французов – святое дело, но в будни необходимо посвящать свое время изучению поместья и всех тех ценностей, которые его наполняют. По словам господина Жеванни, владелец данного шато Клод Ришар успел за свою жизнь собрать завидную коллекцию картин, книг, старинной мебели и декора. К сожалению, это всё, что мне удалось узнать о моём нанимателе. Он всегда оставался в тени, а в последние двадцать лет и вовсе перестал появляться на публике. Многие считают, что он стал затворником, а некоторые даже пишут, что он давно умер.

Телефон вибрирует, и на экране высвечивается сообщение от секретарши господина Жеванни, в котором она пишет, что на станции меня встретит помощник Клода Ришара по имени Дэвид. Он отвезет меня в поместье и, насколько я поняла, всегда будет на связи, если мне что-нибудь понадобится. Я убираю телефон в сумку и улыбаюсь. Эта поездка для меня – настоящее приключение. Пожить в старинном французском шато и оказаться так близко к историческим ценностям, многим из которых уже почти двести лет, – просто предел моих мечтаний. А прекрасные пейзажи северной Франции, местная еда и атмосфера спокойствия просто обязаны наполнить мое пребывание здесь тем особенным смыслом и опытом, который можно получить только в путешествиях. Поэтому как только поезд прибывает на станцию, я с присущим мне энтузиазмом беру чемодан и одной из первых направляюсь к выходу. Сойдя с поезда, я сразу замечаю в нескольких шагах от себя молодого человека.

– Мадемуазель Прайс? – уточняет он, и после короткого кивка с моей стороны, протягивает руку и обворожительно улыбается. – Меня зовут Дэвид – я личный ассистент господина Ришара.

– Приятно познакомиться, Дэвид! – Я отвечаю на рукопожатие и невольно морщу нос от такого формального обращения. – Может просто Стейси? Без… ну вы понимаете!

На лице мужчины расцветает широкая улыбка.

– Конечно, Стейси. Давайте я помогу вам с багажом. – Он ловко перехватывает мой чемодан. – Следуйте, пожалуйста, за мной! Вы первый раз в Нормандии?

– К своему стыду – да! Мы с моими родителями объездили всю Европу, но так и не побывали в двухстах километрах от дома. Звучит даже нелепо, – я качаю головой. – А вы местный?

– Боюсь, что мой акцент всё-таки должен меня выдавать. Я родился в Штатах, изучал французский язык в университете, а живу и работаю в Руане уже более трех лет.

Голос молодого человека звучит немного грустно. Мне кажется, что за его переездом кроется какая-то личная история, но я решаю не заострять на этом внимание.

– О, у вас прекрасный французский! Я и сама наполовину американка. И, да, я плохо различаю акценты. Тем более большинство местных, насколько я знаю, говорят на специфическом диалекте.