– Ваши слова несправедливы, – бросил Картер. – И неуместны. Мой клиент…

– Успокойтесь, Картер. – Надин протянула руку к своему кожаному портфелю. – Лейтенант, я хочу поговорить с вами наедине.

– Надин, я настоятельно советую…

– Помолчите, Картер. Даллас, ты меня поняла? Наедине.

– Ладно. – Ева вынула кассету. – Пошли в мой кабинет.

Они направились к лифту и, не говоря ни слова, поднялись на нужный этаж.

Кабинет Евы был тесным, с единственным небольшим окном. Ева села за письменный стол, жестом показав Надин на стул.

Но Надин садиться не стала. Увиденное потрясло ее.

– Ты меня хорошо знаешь, Ева. Я ничем не заслужила такого обращения. Не заслужила, чтобы мне говорили такие вещи.

– Может быть. Но ты сама притащила сюда адвоката. И орала на меня за то, что я помешала тебе снять репортаж.

– Черт побери, Даллас, ты арестовала меня!

– Никто тебя не арестовывал. Просто доставили в управление для допроса. Так что жаловаться тебе не на что.

– Плевать я хотела на жалобы! – Надин со злости пнула стул.

Ева отнеслась к этому жесту с уважением и не обратила внимания на то, что сиденье взлетело в воздух и больно ударило ее по ноге.

– Я позвонила тебе! – прошипела Надин. – Поставила в известность, хотя вовсе не обязана была это делать! А ты заткнула мне рот, притащила сюда и обращаешься со мной как с каким-то чудовищем!

– Я не затыкала тебе рот. Просто делала свое дело. А притащила сюда, потому что у тебя была нужная мне информация, а ты злилась и не желала мне ее предоставить.

– Значит, это я злилась?

– Да, злилась… О господи, умираю без кофе! – Ева встала и протиснулась мимо Надин к автоповару. – Я тоже злилась, но на ссору у меня времени не было. А за чудовище прошу прощения. Я действительно хорошо тебя знаю. Налить тебе кофе?

Надин открыла рот, но тут же закрыла его и шумно выдохнула:

– Да! Если бы ты действительно относилась ко мне с уважением…

– Надин… – Ева, державшая в руке кружку, обернулась. – Если бы я относилась к тебе по-другому, то пришла бы с судебным постановлением. – Она сделала паузу. – Ты уже обговорила это дело с адвокатом?

– Честно говоря, да. Я сделала для тебя копии снимков еще до того, как отправилась в Деланси. И была бы там намного раньше, чем ты, если бы Ред не стукнул бампер другой машины. – Она вынула копии из портфеля.

– Отделу электронного сыска придется проверить твой видеотелефон. Нужно выяснить, откуда были присланы изображения и текст.

– Да. Я думала об этом. – Битва закончилась, и они снова смотрели друг другу в глаза. Женщины, объединенные общим делом. – Славная была девушка, – уронила Надин. – С чудесной улыбкой.

– Так все говорят… Эта фотография сделана на работе. Видна витрина с кондитерскими изделиями. Эта… должно быть, в метро. А эта… не знаю, кажется, в каком-то парке. Она не позировала. Может быть, даже не знала, что ее снимают.

– Он преследовал ее?

– Возможно… А тут она позировала.

Ева вгляделась в последний снимок. Рэйчел сидела на стуле у белой стены. Ноги скрещены, руки сложены на коленях. На девушке были те же голубая рубашка и джинсы, в которых ее обнаружили. Лицо было юным и прелестным, губы и щеки розовыми, но зеленые глаза были пустыми.

– Она что, уже мертвая? – прошептала Надин. – На этой фотографии она уже мертва!

– Возможно. – Ева отложила снимок в сторону и прочитала текст сообщения:

– Я позвоню Фини и попрошу прислать кого-нибудь из ОЭС проверить твой видеотелефон. Поскольку мы выяснили отношения, я могу не предупреждать, что о некоторых подробностях, важных для следствия – в частности о содержании этого сообщения, – в репортаже упоминать не следует.