А сейчас уже правда последний дом. Заросший бурьяном пустырь с остатками каменной стены – место, где был дом, кожевня Моше Бланка. Тут многие спрятались, когда только начали выселять. Люди чувствовали себя в безопасности, говорили: уж что-что, а кожа немцам всегда будет нужна. Все погибли в Собиборе. Сыновья хозяина войну пережили. Старший, Янкель, до войны учился в знаменитой люблинской ешиве[48]. В укрытии около Курова у него был с собой Талмуд, и он при свете керосиновой лампы продолжал его изучать. Чуть было не проморгал, что война закончилась. Младший, Герш, после войны занялся делами. Был убит неизвестными в Люблине, на Ковальской улице.
Мы повернули на юго-восток.
Бунт в Собиборе, крупнейшее из восстаний в концлагерях, произошел 14 октября 1943 года. Возглавил его Александр Печёрский, заключенный, офицер Красной Армии. Сразу после восстания немцы ликвидировали лагерь.
В Собиборе были мастерские, работавшие на немцев. Четырнадцатого числа в половине четвертого портные сообщили одному из эсэсовцев, что новый мундир готов к примерке. Эсэсовец разделся и отложил в сторону ремень с пистолетом. Портные ударили его топором. Труп спрятали, кровь на полу прикрыли тряпьем и пригласили следующего эсэсовца. Одновременно сапожники сообщали, что готовы сапоги, а столяры – что могут показать что-то из мебели. Убиты были почти все эсэсовцы, которые в тот день несли службу. Разыгрывалось все это в тишине и заняло полтора часа. В пять часов несколько сотен заключенных выстроились в колонну. Печёрский крикнул: За родину, за Сталина, вперед! Люди побежали к лесу. Многие сразу погибли, подорвавшись на минах. Тойвеле зацепился курткой за колючую проволоку и на минуту застрял. Когда побежал, поле было уже свободно от мин… Американцы снимали фильм “Побег из Собибора”, Блатт был консультантом. Играл его молодой американский актер. Он, как Тойвеле, зацепился за ограждение и, согласно сценарию, пытался освободиться. Блатту показалось, что это продолжается слишком долго. Ему стало страшно. Время идет, а он не убегает из Собибора. Когда актер побежал по полю, Блатт последовал за ним. Эпизод давно сняли, а Блатт все бежал. Его – исцарапанного, в разбитых очках – нашли спустя несколько часов спрятавшимся в лесу.
Одним из уцелевших эсэсовцев был Карл Френцель. Ему не нужны были ни сапоги, ни новый мундир, ни мебель. После войны его приговорили к семи пожизненным срокам заключения. В 1984 году дело пересматривалось. Процесс проходил в Хагене. Блатт выступал свидетелем обвинения. Он отлично помнил Френцеля. Когда они с родителями и братом вышли из вагона в Собиборе, Френцель лично производил селекцию и отправлял людей в газовую камеру. Накануне, еще дома, Тойвеле выпил молоко, предназначенное на несколько дней. Мать сказала: не пей столько, оставь на завтра. Назавтра они стояли на платформе в Собиборе. Видишь, сказал он матери, а ты хотела оставить молоко на сегодня. Это были последние слова, сказанные им матери. Он слышит их пятьдесят лет. Хотел поговорить об этом с психиатром, но некоторые вещи трудно объяснить американским врачам. Френцель послал женщин с детьми налево и с хлыстом в руке подошел к мужчинам. Крикнул: портные, шаг вперед. Тойвеле был маленький, тощий, не выглядел даже на свои пятнадцать лет и не был портным. Никаких шансов уцелеть у него не было. Он смотрел Френцелю в спину. Сказал: я хочу жить. Повторил это несколько раз. Шепотом, но Френцель обернулся. Крикнул: komm raus du kleiner!