– Нынче у ворот меня остановила весьма странная просительница – бедная женщина, как видно, одна из ваших съемщиц, сэр, с которой, судя по всему, ваш поверенный обошелся чересчур сурово.
– Мой поверенный? О ком ты? – невозмутимо спросил отец.
– Имя его мне неизвестно, но его компетентность весьма сомнительна. У несчастной, как она говорит, вынесли из дому все имущество – даже кровать, даже колыбель младенца!
– Вне всякого сомнения, она задержала ренту.
– Это более чем вероятно, сэр. С виду она очень бедна.
– Ты говоришь так, словно неуплата долга в порядке вещей, – промолвил отец, подняв на меня глаза, в которых мелькнула насмешка: кажется, мое замечание совершенно его не задело, а скорее позабавило. – Но ежели мужчина – или женщина, не важно, – берет в аренду дом, то, полагаю, само собой разумеется, что за него нужно платить ренту.
– Несомненно, сэр, – отвечал я, – когда есть чем платить.
– Подобная оговорка для меня неприемлема, – отрезал отец, но без гнева, вопреки моим опасениям.
– По моему мнению, – продолжал я, – ваш человек проявил излишнюю суровость. И это придает мне смелости высказать то, что в последнее время все больше меня занимает… – вот они, те самые слова, которые, как я надеялся, сами ко мне придут: они сорвались с языка под влиянием минуты, но произнес я их с большим чувством, словно был глубоко убежден в их правоте, – а именно: я ничем не занят, мне совершенно некуда девать время. Сделайте меня своим доверенным лицом. Я сам во все вникну и позволю вам избежать подобных ошибок, к тому же у меня появится полезное занятие…
– Ошибок? На каком основании ты почитаешь это ошибкой? – недовольно спросил он и, чуть помолчав, продолжил: – Да и странно слышать от тебя такое предложение, Фил. Понимаешь ли ты сам, что предлагаешь? Заделаться сборщиком ренты, ходить от порога к порогу, неделя за неделей, следить, чтобы вовремя починили то, отремонтировали другое, чтобы исправно работал водопровод и так далее, и тому подобное, да чтобы жильцы не задерживали плату – если начистоту, это самое главное, – и своими сказками про бедность не вынуждали идти у них на поводу.
Конец ознакомительного фрагмента.