Аня, Юрка со Светкой скоро уедут – клянусь, я тебя со свету сживу, ненароком на тебя кастрюлю с кипятком опрокину. Если хочешь со мной по-хорошему – подчиняйся. (Кричит.) Юрка, ты где?

ЮРКА (из лоджии). Сейчас. Не найду никак.

ЛИДИЯ. Встречайся с кем хочешь, только не в квартире. Нечего заразу тут разводить. (Опять меняет тон.) Бессовестная. Тебе же семьдесят с лишним лет – уже гормонов-то нету. У тебя уже сенильный кольпит, сухость – в таком возрасте сексом даже опасно заниматься.

ИГОРЁК (из-за двери). Вы очень нехорошие слова говорите, Лидия Петровна. Мы с Анной Семёновной чисто по нашей вере встречаемся.

ЛИДИЯ. А вас не спрашивают. Анна, чего молчишь? Вину свою чувствуешь?

АННА. Лида, ей-богу, мы ничего плохо не делаем. Только о Боге разговариваем.

ЛИДИЯ. Ну разговаривайте, а зачем закрываться-то.

АННА. Игорёк-то безобидный, жалостливый…

Анна несмело открывает дверь.

Это Юрка вон про тебя всё спрашивает, всё вынюхивает: наверно, хочет гадостей каких собрать об тебе.

В это время появляется Юрка с долотом в руках.

ЛИДИЯ. О Боге они разговаривают.

ЮРКА. Аки паки житие мое…

Слышно, как со стороны лоджии кричит Света.

СВЕТА. Юра! Юра!..

Юрка бежит в лоджию. Кричит вниз.

ЮРКА. Сейчас – подожди!

Бежит ко входной двери.

Пойду помогу коляску наверх поднять. (Уходит.)

ЛИДИЯ. Ну, выходите. Ромео и Джульетта.

Из комнатки выходят бабка Анна и Игорёк.

Вы, Игорёк, давайте поскорей уходите, а то у меня зять взрывоопасный. Если разойдётся, его не остановить. Каратэ занимался, боксом…

ИГОРЁК (суетливо). Хорошо, хорошо. Анна Семёновна, до свидания… (Гладит её руку.) Просвирок я вам куплю… Ну и свечек ещё… (Уходит.)

ЛИДИЯ. Ну, Анна, даже на старости лет не угомонишься.

Вечер этого же дня. Света на диване агукает с ребёнком, который лежит в окружении подушек. Рядом стоит Лидия Петровна, за ней стоит бабка Анна. Все улыбаются ребёнку и агукают.

АННА. Обожаю малышек. Вот бы ещё Светочка такую же сродила.

ЛИДИЯ. Она тебе что – курица, каждую неделю нестись. Хоть бы эту на ноги поднять.

СВЕТА. Дашка-букашка… Ту-ти, ту-ти, ту-ти… Дашка-промокашка!.. Туси-пуси-туси…

ЛИДИЯ. Что уж ты её промокашкой называешь. Доченька Даша – солнышко наше! Скажи, Дашенька?..

АННА. Дашенька-черепашенька.

ЛИДИЯ. Сама ты черепаха старая – скажи, Даша… (Вдруг что-то заметила.) Светка, глянь, у неё краснота прямо возле преддверия влагалища. Надо присыпкой обработать.

СВЕТА. Мам, ты в смотровом кабинете, что ли? Сказала бы «пися», по-человечески.

ЛИДИЯ. Вечно ты недовольная. (Свете.) Юрка-то куда помчался? К Корчевскому?

СВЕТА. Маску понёс. (Продолжает играть с ребёнком.) А куда наша Дашенька спряталась?..

ЛИДИЯ. Нельзя вам с таким маленьким ребёнком по чужим квартирам мотаться.

СВЕТА. Мам, не начинай.

Слышен телефонный звонок.

ЛИДИЯ. Горбоносова, что ли, на ночь глядя.

Идёт к телефону и поднимает трубку.

Слушаю… Вовка, ты, что ли?.. Ну, а чё ты в трубку-то пыхтишь. Куда я тебе позвоню – по крыше кирпичом?.. Ничего я не начинаю!.. Погоди, я к себе в комнату уйду…

Лидия Петровна уходит в свою комнату вместе с телефоном, чтобы вести разговор без свидетелей.

АННА. Не люблю я этого Бабаева. Они ещё когда с Аркашкой дружили, он так его от женитьбы отговаривал. Зачем, говорит, тебе эта коробу̀шка-толстушка. Негодник, сам её к рукам и прибрал.

СВЕТА. Баба Ань, откуда ты всё знаешь?

АННА. Ой, Светочка, отец твой сам ко мне приходил и жаловался. Вот так сядет напротив меня и всё говорит, говорит…

СВЕТА. Баб Ань, не фантазируй. А то у тебя чёртики из-за спины полезут. Скажи, Даша.

АННА. Дурочка ты, Света: старые люди понапрасну не скажут. Я бы могла много про неё рассказать.