Первым же ее порывом было написать ему: «Простите, я не могу за вас выйти. Надеюсь, вы поймете», но не стоило даже пытаться. Отец, его секретари и помощники перехватят письмо, а мать ее накажет.

И все же она ответит. Поступит, как подобает. Мужчина написал девушке (она никак не могла примерить на себя слово «невеста»), а та ему ответит. Вот только о чем писать? Как она гуляет в мезонине? Как часами глядит на пьяццу? Учится играть на лютне, работает над переводом с греческого, ищет, что бы нарисовать? Да чем ее письма могут заинтересовать будущего герцога Феррары?..

Кто-то тихонько кашлянул, и Лукреция подняла глаза. В проходе стояла служанка, которая принесла письмо. Ой, она еще здесь!..

– Да? – Лукреция изобразила уверенный тон. Так, наверное, разговаривают девушки, когда получают письма от жениха. «Горячо», «плодотворный», «счастливый», – пронеслось у нее в голове.

– Простите, – прошептала служанка. – Ее высочество, ваша матушка, просила передать, что эмиссар ждет ответа.

– О! – удивилась Лукреция. Ждет? Надо писать немедленно? Она и не догадывалась, что ответ потребуется так срочно. Что написать? Где найти слова?

Она посмотрела на стол: астролябии, звездная карта, сложенная подзорная труба, несколько каламов[28] (она как раз их затачивала), перочинный ножик; чаша, заскорузлая от смеси льняного масла и сухой яри-медянки[29]. Лукреция отодвинула все это влево, потом вправо. Найти бы хоть один чистый листок, хоть какое-нибудь перышко! Не может ведь она писать воину короля на пергаменте в пятнах краски и дырочках от циркуля! К тому же письмо прочитает ее мать, и если получится коряво, неправильно и…

Служанка шагнула к ней и положила на край стола два предмета.

– Эмиссар передал, ваша светлость. Для вас.

Лукреция отвлеклась от поисков и посмотрела на подарки: один был маленький, завернутый в холстину и плотно перевязанный бечевкой, а другой плоский, обернутый льняной тканью. Лукреция потянулась к маленькому, собралась развязать узелок, но ее взгляд привлек подарок побольше – длинный и прямоугольный, с острыми краями. Поколебавшись мгновение-другое, она притянула его к себе за узелок бечевки.

Ну конечно, внутри лежит портрет Альфонсо. Должна ведь она знать, как выглядит жених, посмотреть ему в глаза.

Где перочинный ножик? Куда делся? Лукреция выдвинула ящик стола и принялась рыться в перьях и чернильницах.

– У тебя нет ножа? – спросила она служанку. – Или ножниц?

Та удивленно посмотрела на нее и покачала головой.

Лукреция задвинула ящик и попыталась развязать подарок острым концом циркуля. На третий раз узел ослаб и поддался. Она отбросила инструмент и развязала узел, сорвала бечеву и обертку. Слой за слоем она убирала солому и лен, пока не добралась до оборотной стороны деревянной дощечки. Ну конечно, портрет жениха. «Давай-ка посмотрим на тебя», – подумала она, перевернув tavola.

Подарок застиг ее врасплох. Вместо лица, смутно знакомого по тому дню на вершине башни, Лукреция увидела нечто иное. С дощечки на нее глядели любопытные глаза-бусинки, а у ног диковинного существа лежал свернутый хвост. Она никогда ничего подобного не видела. Блестящий мех цвета древесной коры, когтистые лапы, узкая мордочка с розовато-коричневым носом, молочно-белая грудка и тонкий пучок усов.

Вроде выдры, или норки, или крохотного медвежонка – очень похоже на них всех, и все же совсем другое животное. Лукреция невольно ахнула от удивления. Такой мужчина – и вдруг присылает столь неожиданный, необычный подарок! На помолвку всегда дарят или портреты, или драгоценности. А ее будущий муж прислал вот это. Ее сразу же от макушки до пяток наполнила нежность к забавному существу на картине. Радостно всплеснув руками, она любовалась рисунком.