– Ты… – из последних сил прошептала Тесса.

– Я, – Марти подхватил еë на руки, – всегда был за твоей спиной. Просто ты не хотела видеть.

Не то чтобы Джеймс совсем не привык работать. Наоборот. В родном Хоупвелле он впахивал, как бессмертная лошадь в самой гадской мастерской за мизерную плату. И скажи ему тогда какой-нибудь высокоморальный у… человек, что воровать при таком раскладе плохо, он был бы послан в самое глубокое эротическое путешествие. Кто бы мог подумать, что несколько месяцев в адском городе под властью мафии смогут изменить всё его восприятие грёбаного мира.

Джеймс не планировал меняться, его устраивало пустое бесцельное существование, мелкое воровство для выживания и заливание горя дрянным виски – самым дешёвым из тех, что можно было купить в Вирджинии. Кто бы мог подумать, что одна женщина, одна из десятков, сможет заставить его попробовать вкус нормальной жизни.

Джеймс до сих пор вспоминал письмо, которое через месяц после ключевой стычки с мафией притащил Джо. «Если у тебя есть хотя бы шанс остаться человеком, воспользуйся им. Легко превратиться в мëртвеца или монстра, но живым людям свойственно за секунды растворяться в небытие. Я прощаю тебя. Живи человеком», – писала она. Смятое письмо без имени адресата до сих пор лежало в одной из книг, которую он даже не читал.

«Нормальная жизнь» должна была начаться с переезда в Мэн, но не задалась с самого начала. В Портленде работы для Джеймса не нашлось. Вернее работа находилась и терялась почти в тот же день. Одним неожиданно требовалось образование выше школьного, другим – грëбаное общение с людьми. Серьëзно? Какого они не могли просто работать, без трескотни о всякой бесполезной херне? Третьи требовали постоянной улыбки. С этой работы Джеймса уволили на третий день, когда после тридцатого замечания он почти расквасил нос щуплому очкарику-начальнику. Но мужик, у которого они снимали квартиру, почему-то трудностей с поиском работы не понимал и продолжал требовать деньги за новый месяц.

– Тебе правда-правда необязательно скидываться, – Джо крутился на офисном стуле, и от одного взгляда на него кружилась голова. – Инфа в наши дни стоит реально дорого. Я могу заплатить за двоих.

– Похер, – Джеймс поправил ворот рубашки. Галстуков у него отродясь не бывало, но хоть сколько-то приличный вид принять надо. Очередное собеседование казалось странным, но порой отчаяние заставляло цепляться за очевидную лажу. – Я тебе чë, девица-содержанка, чтоб платить за меня?

– Да не, я ж просто…

– Вот и не надо просто. Подумай своими сложными мозгами план F.

Первые несколько планов, каждый из которых обозначал работу в самой простой сфере, уже с треском провалились, и Джеймс начинал думать, что вся эта тема с нормальной жизнью не для него. Можно было и дальше воровать по мелочи, не рыпаясь с места. Останавливали только воспоминания о Флейм, её сказочно рыжих волосах, нежных прикосновениях и огне жизни в глазах. Она жила сама – чуть безумно, как все в адском городе, – и желала того же другим. Осквернять её память падением ещё ниже на социальное дно не хотелось. Вся надежда оставалась на этого типа гения: в его голову могло прийти вообще что угодно. Долго Джо не думал. Остановил стул, вскочил и уставился в пустоту оленьими синими глазищами.

– Давай сбежим! Просто возьмëм и уедем куда-нибудь в Миссури! Или в Арканзас!

– Ага, – Джеймс закатил глаза, – а где-то в середине пути тебя опять приложит так, что сможешь только ныть, что бесполезный и тебя никто не любит… На-хер, Джо. Другое думай.