– Чаем угостишь?

– А чайник поставишь?

– Ага, я же специально за этим пришла!

Она даже не улыбнулась, откинула косу с плеча и застучала по клавиатуре, будто нажала на педаль электрической швейной машинки. Я пошла дальше по длинному и узкому, как тоннель, коридору редакции. Коллектив газеты занимал второй этаж. Типография, где печатали “Вятанскую Новь”, располагалась на первом этаже купеческого здания, а редакция была серым невыразительным строением советских времен, пристроенным к нему.

Длинный редакционный коридор заканчивался холлом с диванчиком и огромными кадками розовых кустов, которые маскировали лестницу на первый этаж, где стучала офсетная печатная машина, теперь уже не так часто. Дверь в мой кабинет спряталась как раз напротив развесистых кустов. И заметить ее было непросто. Как всегда, пришлось повозиться с ключом, чтобы он повернулся в скважине. И, как всегда, в этот момент я разглядывала табличку на двери: “Корреспондент Анисья Тернавская”. Сколько надежд, отчаяния и боли пряталось за ней…

Газета “Вятанская Новь” была родом из прошлого века. Пожалуй, только в российской глубинке и остались такие динозавры. Казалось, кому нужна печатная пресса в 2018 году, когда в смартфонах новостные ленты обновляются несколько раз в час? Разве что тем, у кого их нет. Но даже восьмидесятилетних пенсионеров уже научили на компьютерных курсах открывать браузеры с последними новостями. Газету ругали, корреспондентов тоже. Но мы упорно следовали особой миссии – писали о людях, провинциальных и никому неизвестных, их истории оседали на пожелтевших страницах в архивных подшивках, как и наши корреспондентские труды.

Наконец-то ключ состыковался с замком, и я попала в кабинет. Полила цветы, включила компьютер и отправилась ставить чайник в наборный цех, где лет двадцать назад стояли линотипы – наборные строкоотливные машины, а сейчас помещение приспособили под редакционную столовую. Соня ждала от меня новостей. Личных. А редактор – статью о фестивале молодежных субкультур. У журналистов не бывает спокойного отпуска, как и выходных – обязательно случается что-то такое, о чем написать надо было еще вчера.

– О, сразу видно – человек в отпуске! – то ли съязвил, то ли похвалил мое легкомысленное платье единственный в редакции мужчина-корреспондент Сашка Листов. Вообще-то, даже вот так: Листоff. Но статьи в газете так подписывать ему не разрешали.

Он шумно, будто в компании громкоголосых людей, поднимался по лестнице с первого этажа из типографии. Оказалось, он слушал на ходу диктофон и кивал невидимому собеседнику. Черные короткие кудряшки торчали во все стороны, как маленькие антенны, трехдневная щетина покрывала его по-детски пухлые щеки, а клетчатая рубашка распахнулась, обнажая смешную надпись на черной футболке: «Будущий олигарх».

– О, сразу видно – человек зарабатывает гонорар! – подхватила я его тон. Как Сашка ни старался, ему редко удавалось заработать желанное вознаграждение. Я часто спрашивала, что он делает в провинциальной редакции в своем прекрасном 30-летнем возрасте и с мечтой стать олигархом? Он вздыхал и намекал на любовь к профессии. Но его статьи не подтверждали эту версию. Мы пересеклись возле раковины. Сашка попытался ухватить меня за бок, но я увернулась, угрожая полным чайником. На том и разошлись.

Чайник вскипел и томно выдохнул, щелкнула и погасла красная кнопка. И тут же в двери показалась наконец-то улыбающаяся Соня. Она держала в руках кружку и два пакетика чая.

– По-любому у тебя нет!

– Угадала! Но есть пряники.

– Это хорошо. Хоть немного подсластим жизнь.