Со стороны площадки раздались громкий всплеск, сдавленная ругань, вскрик, стоны и кашель, сопровождаемые шумным журчанием воды. Сэлфис, позабывшего на миг, что он всё ещё на виду, что он занят подслушиванием, и что и продолжается тренировка… прикрыл глаза и тихо застонал от наслаждения, смакуя чужие боль и страх, щедро выплеснутые в фон. Энергорезерв стремительно пополнялся. Вечно жрущий изнутри голод притупился и слегка отступил. Но заслышав неприличествующую в высшем обществе, благо, недолгую, брань из уст брата, Наследник спохватился и принял озабоченно-испуганное выражение лица, продолжая незаметно для окружающих подпитываться из фона.

Брата сегодня всё-таки, выражаясь просторечным языком, вконец задолбали. Один из задир, Воспитанник Дома, оказался зажат колючими льдистыми кольями, слегка вспоровшими ему кожу на руках. Он истошно орал, пытаясь выбраться из ловушки. Второго же эльфа вода окружила подвижным коконом, иногда закрывая с головой, и подняла поверхностью на пару метров. Он кашлял и отплёвывался после того, как «окно» открывалось, чтобы он мог глотнуть. Сэхфир стоял по колена в фонтане. Вода ручьями стекала с одежды и с его белоснежных волос, заставляя их пойти лёгкими волнами, и тонкими струйками собиралась в энергетический закручивающийся водяной шар возле когтистой руки.

Судя по сощуренным багрово-чёрным глазам, этот шар вскоре залепит в лицо зажатого льдом «шутника».

– Прекратить! Немедленно отпусти их! Видят Стихии, ты совсем распоясался! – учитель потерял остатки самообладания. Из песка возле фонтана проросли гибкие побеги, замотавшиеся вокруг запястья Сэхфир’халлана, и оттащили его прочь от узников Стихии.

Полукровка, уже полностью сухой за исключением сапог, с досадой швырнул водяной шар в фонтан. Обернулся. Дёрнул рукой, оборвав опутавший его побег, и молча отправился к выходу с площадки. Водяной кокон потерял свою форму, и узник вместе со всей массой воды плюхнулся обратно в фонтан, беспомощно заболтав руками. Один из воспитанников развёл руками, раздвигая воду, вокруг пострадавшего, чтобы тот не захлебнулся.

– Куда собрался? – рявкнул учитель вслед удаляющемуся виновнику переполоха.

 Сэхфир развернулся, развёл руками и, отвесив резкий, чуть театральный поклон, раздраженно бросил:

– К Старейшинам! Узнать приговор и отбывать наказание, куда же ещё…

– Кипяток… Обварил меня… – раздался стон освобождённого от воды задиры со слегка покрасневшим лицом. Ему уже помогли подняться и вылезти из фонтана. От воды поднимался лёгкий пар. Сэлфис на это лишь вздёрнул бровь. Да, кожа эльфа покраснела, и, действительно, вода нагрелась от бесконтрольных эмоций Сэхфира, но он-то, в отличие от всех остальных, ощущал, что боли этот эльф толком не чувствует. Боль исходила от того, которому порезало руку… Видимо, вскипела вода, незадействованная в ловушках. И то, ещё должна была щедро остужать колючая ледяная «скульптура». А униженный водным пленом эльф просто решил нагнать драмы.

Учитель же перевёл недоумённый взгляд на глыбу льда, которая и не думала таять. Удерживать в стабильном состоянии разные состояния Стихий одновременно удавалось далеко не каждому.

– Сэхфир’халлан… Ты позоришь Дом своим поведением!

– С каких пор самозащита является позором? – огрызнулся Сэхфир, уже почти покинувший площадку. Он остановился, сжал руки в кулаки, обнажив клыки, и тихо утробно зарычал.

Над площадкой воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь стонами раненых. Сэлфис… не спешил в этот раз вмешиваться. Откровенно говоря, ему вообще не хотелось, чтобы пострадавших уводили к лекарям. В этой, лишённой всплесков энергии богадельне так редко удавалась хлебнуть столь живительный коктейль! А он уже столько дней жил впроголодь… А сегодня прям пиршество – с раннего утра страдания воспитанницы по усопшему… Теперь вот слегка потрёпанные братом идиоты… Как же он любил, когда брат огрызался, показывая скрытый норов, и рвался с цепи! И как же он беспокоился, что терпение Старейшин и Жрецов закончится…