в курсе мотивов Хэнка Стэмпера? Бляха-муха! По-моему, я уж и так немало попотел, когда расследовал его действия, чтоб вдаваться еще и в мотивы!

– Но ты ведь откуда-то узнал про эти действия, Флойд. Не бутылку же с запиской он в воду швырнул?

– Да почти что так. Лес Гиббонс позвонил мне из «Коряги» и сказал, будто слышал, как заходила жена Хэнка и сообщила Ли, этому ушлому его братцу, сообщила, что Хэнк собирается нанять буксир и сделать вродь как последний рывок.

Дрэгер смотрит на Гиббонса:

– А о причинах столь внезапного решения ты ничего не слышал?

– Ну, это… парень, похоже, знал, о чем речь, судя по тому, как хорохорился…

– Понятно. А его ты не расспросил?

– Ну, это… Да нет. Я просто позвонил Флойду и рассказал. А чего, думаете, надоть было?

Дрэгер барабанит пальцами по рулю, укоряет себя, что так глупо злится на издевательскую невинность этого кретина. Должно быть, жар.

– Хорошо. Как полагаешь, если я пойду поговорю с парнем – он объяснит, почему Стэмпер передумал? В смысле, если я его спрошу?

– Сомневаюсь, мистер Дрэгер. Потому что его нет. – Ивенрайт держит паузу, ухмыляется. – Но жена Хэнка все еще там. Может, что и вытянете из нее, с вашими-то методами…

Мужики смеются, а Дрэгер, похоже, совсем заплутал в мыслях. Он теребит оплетку руля. Одинокая утка сквозит прямо над головами собравшихся, тараща на них лиловый глаз. Из-под консервных складов орут коты. Пару секунд Дрэгер оглаживает пластик замшей перчатки, потом снова поднимает глаза:

– А почему вы не попробовали связаться с Хэнком? И спросить его самого? В смысле…

– Связаться? Связаться?! Етить-колотить, а что, по-твоему, мы тут делаем? Не слышишь, как Гиббонс глотку надрывает?

– Я имел в виду – по телефону. Вы не пытались до него дозвониться?

– Само собой, пытались.

– И? Что он ответил? В смысле…

– Что он ответил? – Ивенрайт снова потирает физиономию. – Я покажу его ответ. Хови! Эй, подай-ка бинокль! Мистеру Дрэгеру хочется взглянуть на ответ Хэнка.

Мужик у воды неторопливо оборачивается:

– Ответ?..

– Ответ! Ответ! То, что он предъявил нам, когда мы попросили его… пересмотреть решение, так сказать. Дай сюда чертовы стекляшки – и пусть мистер Дрэгер сам поглядит.

Хови извлекает бинокль из-под свитера, серого, как дождь. Инструмент холодит руки Дрэгера даже сквозь лосиную кожу. Толпа подается вперед.

– Вон там! – победоносно тычет пальцем Ивенрайт. – Вон ответ Хэнка Стэмпера!

Дрэгер смотрит, куда указывают, и кое-что замечает в тумане: кое-что привязано к длинной палке, будто наживка на леске, и болтается перед старинным нелепым домом, там, на том берегу…

– И что это значит?.. – Он поднимает бинокль и прикладывается к окулярам, подкручивая пальцем резкость. Слышит, как мужики затаили дыхание. – Все равно я не… – Предмет расплывается, совсем теряется во мгле, выныривает, изворачивается – и вдруг попадает прямо в фокус, так четко, что воспаленное горло Дрэгера ошпаривает зловонным сернистым дымом. – Похоже на человеческую руку, но я все равно не… – И тут он чувствует, как семя давешнего предчувствия расцветает буйным цветом. – Я… что? – Он слышит, как его машину обволакивает липкий смех. Чертыхается и тычет биноклем в физиономию, перекошенную весельем. Судорожно поднимает стекло – однако смех доносится все равно. Ложится грудью на руль – дворники мелькают прямо перед глазами. – Я поговорю с этой девочкой, с его женой… Вив, кажется? В городе… И узнаю… – И он вырывается из колеи на шоссе, прочь от этого смеха.

Стиснув зубы, виляет по губе ухмыляющегося берега. В смятении и ярости; никогда прежде его не выставляли на посмешище – ни такое вот сборище болванов, ни кто еще! Он в смятении и в тусклой, бешеной ярости – и обуреваем подозрением, что посмешищем сделался не только для ватаги придурков на берегу – плевать ему на их собачье мнение о нем! – но есть и еще один смешливый придурок, незримый в верхнем окошке того проклятого дома…