– Не волнуйся, хватит позорить меня перед людьми.

Произнесла она это с невозмутимо лёгким выражением лица и не было понятно, действительно ли она хочет ему помочь, или желает убить по прибытии в отранённое место.

Спустя несколько минут страж повернулся и сказал:

– Мы прибыли. Мисс…? – он прищурил глаза и сделал вопросительный жест

– Кобояши. – ответила она.

– Мисс Кобояши, вы справитесь с молодым человеком без моей помощи?

Юноша наблюдал на это с неописуемым выражением лица. Словно маленький ребёнок – присмотрите за нашим «медвежонком», чтобы он не взял в руки «каку».

Девушка одобрительно кивнула и развернувшись спиной к гвардейцу, кинула прощальный жест.

На вывеске было написано «Комиссия Хэнту». Девушка дважды постучалась, но даже спустя минуту никто не открыл.

– Твою мать. Они бывают хоть когда-нибудь открыты? – злобно бросила Кобояши.

Солнце начало заходить и приближался закат.

– Пошли, я знаю место, где мы можем остановиться. – добавила она.

Взяв Тревора за руку, она повела его через главную площадь. Как вдруг, среди толпы, парня за другую руку ухватил кто-то другой.

– Тревор! – закричала Ринн.

– Такая мощная элементальная энергия. Никогда не встречал ничего подобного. Юноша, назовите своё имя.

– Убери от него свои грязные лапы! – закричала Кобояши и въехала всем весом в бок незнакомца.

Они оба упали на плитку и теперь парень мог осмотреть мужчину.

Высокий, стройный и прилично выглядящий молодой человек с бледной кожей и строгим выражением лица. Среди утопической внешности был лишь один недостаток – взъерошенные волосы. Его глаза острые, лилового цвета, словно испускали небольшое количество света. На теле, поверх сапфирового хакама^>[2] красовалась стильная хаори^>[3], сочетающая в себе всю палитру фиолетовых оттенков. На руках привлекали внимание наручи из белой ткани, прикрывающие тыльную часть ладони. На шее был ярко выраженный фиолетовый символ, напоминающий взрыв, либо молнию.

[2] – Хакама – традиционные японские длинные широкие штаны в складку, похожие на юбку, шаровары или подрясник, первоначально носимые мужчинами.

[3] – Хаори – японский жакет прямого покроя без пуговиц, надеваемый поверх кимоно или с хакама.

– Моя имя – Крис. Как же всё-таки зовут тебя?

Ринн подпрыгнула с земли и снова схватила Тревора за руку:

– Не разговаривай с ним, просто пошли.

Юноша вцепился ногами в землю и теперь Кобояши не могла сдвинуть его.

– Это тот самый знакомый-ворожей? – спросил он.

Крис прыснул со смеху и кинул насмешливый взгляд на девушку:

– Ух ты. У меня есть поклонники?

– Никакой я тебе не поклонник! – девушка наконец отпустила парнишку и сжав кулаки, закричала на ворожея.

– Ну мне редко приписывают столь почтенные титулы. Да и мне нравиться быть предметом фанатения.

Ринн полезла на колдуна с кулаками, но неожиданно рядом, в «Завтраке у Ку Яня» печь вспыхнула двухметровым столбом пламени.

– …

Лицо охотницы приняло мрачный облик и побледнело. Она явно ощутила поражение.

– У вас нет выбора, юноша, чихнув может разнести пол города. И я – твой единственный выбор, Ринн Кобояши.

Девушка сглотнула и помяла горло.

– Тревор, пошли за ним. – она сказала это почти шёпотом, но очень грубым голосом.

***

Через минуту они оказались внутри дома ворожея. Почти все стены в доме были обделаны полками, на которых завораживающе стояли разные колбы. Жидкости в них медленно циркулировали, некоторые даже меняли цвет. Свеч и других источников света не было, ведь большинство колб хранили в себе жидкости фиолетовых оттенков, из-за чего вся комната окрашивалась в лиловый оттенок.

В самом дальнем углу подкошенный, словно мудрец с каргой, рабочий стол хранил на себе пожелтевшие от времени мемуары и хроники вперемешку с исписанными тетрадными листами, хаотично разбросанными по всей рабочей площади. Приглядевшись, юноша всё-таки увидел потухшую свечу поверх одной из стопок сочинений. «Инь и Янь. Элементальные свойства: Углубленный уровень» – было написано на ней. Площадь помещения было небольшая, но, отодвинув неприметную штору, группе открылась ещё одна небольшая комната – по-видимому, это кухня и спальня. Помимо кухонного оборудования, которое, судя по брызгам фиолетового свечения на нём, явно использовалось чаще не как кухонное, у угла стоял стол, а перед ним зелёный диван, от которого несло сыростью.