– Не знаю, – в её голосе слышалась смесь растерянности и гнева. – Никто из нас не может этого понять. Мы ведь следим за этим делом особенно строго…

Она замолчала, словно подбирая слова, которые могли бы утешить или объяснить случившееся, но их не было. Глубокая тишина воцарилась на несколько мгновений, и Ито осознал, насколько теперь испорчено их расследование.

– Аяко собирайся, я скоро за тобой заеду. – Сказал Ито серьезным голосом.

Ито поспешно бросил трубку и вскочил с кровати, ощущая, как гнев наполняет его грудь. Каждая мысль о случившейся утечке казалась железным кулаком, сжимающим его живот. Это был не просто случайный инцидент – это был удар по всему расследованию, по всему, ради чего он работал эти последние дни. Как они могли допустить утечку настолько важной информации? Фотографии, которые были доступны лишь нескольким высокопрофильным людям в полиции, теперь выставлены на показ всему миру. Это подрывало не только расследование, но и репутацию всей службы. Он быстро умывался, холодная вода, стекающая по лицу, не приносила ни облегчения, ни прояснения в голове. Он словно застрял в этом порочном круге, где каждое его действие, каждый шаг вел к новым ошибкам. Он посмотрел на себя в зеркало, его глаза отражали усталость и решимость. Внешность не имела значения – дело было не в том, как он выглядел, а в том, как они могли позволить эту утечку. Вопросы, тревога, ответственность… все это висело в воздухе, как непреодолимая тяжесть.

После того как он почистил зубы и наспех оделся, Ито поспешил к двери, снова выдыхая, пытаясь не поддаться растерянности. Аяко, он знал, должна быть готова. Но главное сейчас – разобраться, кто мог быть источником утечки. Его мысли унеслись к этим подозреваемым: возможно, это кто-то из самого отдела? Или же чужие, кто знал, что их расследование обречено стать достоянием публики? Он продолжал размышлять, пока не забрался в машину. Механически крутя руль, Ито ехал в сторону Аяко. Его глаза были сосредоточены на дороге, но мысли были совсем не о том, что происходило вокруг. Он думал о том, как они будут объяснять этот позор своим коллегам и как теперь это повлияет на ход расследования. Невозможно было поверить, что кто-то из своих мог так поступить. У него было ощущение, что если этот след останется без ответа, он не сможет продолжить работать так, как прежде. Нужно было понять, кто именно подставил их, кто предал. Ито в раздражении сжал руль, когда его телефон вдруг вибрировал в кармане. Он взглянул на экран – номер Мори. Сердце сжалось. Теперь, когда новости были везде, он знал, что разговор не будет легким.

– Ито, – голос Мори был сдержан, но в нем все равно звучала резкая тревога. – Я не могу понять, как ты допустил такую утечку. Как ты мог позволить этим фотографиям попасть в прессу?

Ито вздохнул, ощущая, как напряжение снова поднималось в груди. Он взглянул на дорогу, пытаясь не терять концентрацию. Нервно заговорил:

– Мори, я сам не понимаю, как это случилось. Я был уверен, что мы все держим под контролем. Эти фотографии должны были оставаться конфиденциальными. Неужели ты думаешь, что я сам мог передать сними прессе?

Мори молчала несколько секунд, прежде чем ответить:

– Ты должен был предусмотреть этот вариант. Все эти детали, все эти материалы – мы не можем позволить, чтобы они оказались в руках журналистов. Ты знаешь, что любое утечка – это не просто скандал, это угроза для расследования и, возможно, для жизни свидетелей. Я рассчитывала на твою внимательность, Ито.

Его пальцы сжались на руле так сильно, что даже кожа на ладонях побелела. Он попытался не срываться на крик, сдерживая гнев, но слова все равно вырвались: