– Вы ее так хотите брать?

– Она нам не мешает.

– Ммм, понятно, – протянула Аня.

– Она бывает такой назойливой, – подала голос Ева.

– Все мы таковы, – ушла от прямого ответа Лиза.

Мне все так надоело, что я постаралась просто расслабиться, закрыть глаза, и это помогло. Я окунулась во тьму крепкого сна, где нет этих ужасных голосов.

Проснулась я рано утром. Все еще спали. Через ткань палатки пробивались маленькие лучики света, не набравшие еще своей силы. Рядом мирно посапывала Ксюша, а за ней лежала Ира. Я взглянула на них. Такие умиротворенные лица, никогда бы не стала будить, Ксюша во сне улыбалась, интересно, а что ей сейчас снится? Явно не то, что мне обычно. Кстати, какую гримасу я корчу во время сна, когда нахожусь в комнате?

Я расстегнула спальник и легла на него сверху, в палатке уже становилось душно. Откинувшись назад, я закрыла глаза, заснуть у меня уже не выйдет точно, а вот поразмышлять – самое время. Что значат эти сны? Что от меня хотят? Хорошо, возможно, это мои страхи, опасения, переживания, неудобства – это все понятно. И неужели мое сознание так надо мной издевается? Странно, что ничего не изменилось с нашего вчерашнего разговора с Ксюшей, ведь мы договорились о дружбе, если так можно выразиться, вроде стало легче, а вроде и нет. Я чувствовала себя по-настоящему счастливой целую неделю! И снов не было. Парадокс, а вдруг нет? Кажется, в этом есть какая-то закономерность. А еще я, видимо, обязательно должна была услышать тот диалог! Но зачем? Зачем мне это было так необходимо?

Теперь мне действительно непонятно, кого я представляю для своих друзей: обузу или друга? Было ли это в реальной жизни или подогнано под мое восприятие так, чтобы я засомневалась в себе? Ой, слишком много вопросов. Но больше всего меня поразило то, как отвечала Лиза, мы же с ней, вроде, хорошо общаемся, зачем она так? Ее ответы были очень неуверенные и неправдивые, или же мне все померещилось?

Этим странным девчонкам не стоит верить, и все же на душе остался осадок от услышанного. Они могут переврать абсолютно все, но отставить маленький кусочек правды, разглядеть который очень сложно, но необходимо, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Кстати, на счет того случая с Томасом. Припоминаю, было такое. Но как можно было увидеть так произошедшее? Не понимаю. Во-первых, я, кажется, определилась, что нравится мне Никита, и тогда я, по-моему, уже испытывала к нему какие-то чувства. Во-вторых, книга, которую я читала, была действительно очень занимательной, так, что я не разглядывала особо, куда иду. И наконец, в-третьих, как можно было увидеть в этом, что все это было подстроено, особенно то, что я его отшила? Я мягко отказалась от помощи, потому что собирать было не так уж и много.

К сожалению, я вполне могу допустить, что такая беседа между ними реально была, с них станется, но вот что по этому поводу думают остальные? Стоит ли мне беспокоиться об этом, или все само собой образуется?

Ксюша вздохнула и открыла глаза.

– Ох, ну и жарко же у нас тут, – проговорила она, пытаясь расстегнуть заевшую молнию на спальнике. – А сколько времени?

Я взглянула на часы, стрелка приближалась к 8.

– Скоро подъем, – ответила я.

– Я иногда даже радуюсь, что мы встаем так рано, часов в девять под палящим солнцем в палатке было бы невозможно находиться.

– В следующий раз надо будет найти местечко в тени, – я говорила как-то отстраненно, просто отвечая на вопросы, чтобы поддержать беседу, но сама находилась еще в своих размышлениях. Если таковы люди в школе, то какие здесь? Мы каждого знаем только с нескольких сторон, увидеть все его грани удается не всегда, как же в таком случае можно полностью составить впечатление о человеке?