Поэтому, состряпав притворно-равнодушную мину, желаю:

— Спокойной ночи, девочка!

Выключаю музыку и неоновую подсветку. Преодолевая сам себя, выхожу из гостиной.

6. Глава 6

Ксения

Больше поведения Роберта меня поражает собственная реакция. Я не ожидала, что смогу возбудиться от его ласк. Думала, ничего не почувствую, потому что в моей системе координат удовольствие способны доставить только прикосновения и поцелуи любимого мужчины.

А сейчас лежу в кровати в своей комнате и предаюсь развратным фантазиям, как занималась бы сексом с господином Эрдманом, не будь он непрошибаемым айсбергом.

Ну какой нормальный мужик в здравом уме откажется от голой, сгорающей от желания девушки?

Интересно, каков Роберт в качестве любовника? Наверняка, ни рыба ни мясо. По-любому хуже Швецова. Вот кто бы давно поимел меня, да ещё и не раз! А Эрдман завёл, раскочегарил и бросил. Может, у него не стоит?

Даже не знаю, что хуже: полгода регулярно спать с мужчиной по контракту или жить с импотентом, которого прикалывают эротические игры без логичного финала?

— Какая же я распущенная! Грязная шлюшка, - бормочу, зарываясь лицом в подушку.

Низ живота противно ноет, между ног сыро, хотя я насухо вытерлась после душа. Рука сама тянется к промежности. Одёргиваю себя, вспоминая напутствие Роберта «не кончать без него».

В то, что он поймёт по моему лицу, удовлетворяла ли я себя или нет, не верю. Но в спальне вполне может быть установлена скрытая камера. От этого эротомана только и жди подвоха.

Господи! Что ж мне так тяжко-то? Кручусь в постели как веретено, а в ушах звучит бархатистый глубокий голос Роберта, я будто снова чувствую запах лавандово-лимонного одеколона, обжигающее мужское дыхание на коже, будоражащие прикосновения сильных рук.

Наверное, всё дело в повязке на глазах. Пока её не было, я не велась на сексуальные провокации. Но едва Роберт завязал шёлковую ткань, звуки, запахи, тактильные ощущения моментально обострились. Первые минуты было немного страшно, а потом что-то изменилось. Я почувствовала себя свободной, раскрепощённой, словно всё происходило не со мной.

Да, так и буду думать. Там, в гостиной, призывно стонала совсем другая Ксюша. Неизвестная блудница, но точно не я.

***

Утром спускаюсь к завтраку, притворяясь, что накануне ничего не было. Роберт, как всегда, выглядит безупречно. Идеально отглаженная белая рубашка, галстук, тёмно-синий пиджак. Картинка, а не мужик!

— Доброе утро, Ксения! Почему ты так одета? – строго спрашивает он, хмуря брови.

— Привет! Как? – не пойму, что ему не нравится.

На мне любимые потёртые джинсы и просторный свитшот с изображением совы на груди.

— Иди переоденься в вещи, которые купила вчера. И волосы собери, - командует узурпатор.

— Зачем?

— Я сказал: «Переоденься», - настаивает Роберт.

— Но я же должна носить ту одежду в Вашем присутствии, а в институте Вас не будет.

— Ты должна одеваться, как положено, всегда, пока ты со мной. Вижу я тебя или нет, значения не имеет. И прекрати спорить. Сколько раз ещё повторять: мои требования не обсуждаются.

Подавляя злость и желание послать на три весёлых буквы Эрдмана, топаю обратно в спальню.

Задрал своими закидонами этот придурок!

Срываю с вешалки серую юбку из тонкой шерсти в складку, белую шёлковую блузку и вязаный жилет тёмно-вишнёвого цвета. Вместо разношенных кроссовок обуваю новенькие лоферы. В таком виде я чем-то похожа на студентку элитного колледжа из американских фильмов.

Волосы разделяю на прямой пробор и заплетаю в косы по бокам вокруг головы, а затем закалываю их шпильками на затылке. Ну, просто отличница-комсомолка!