Знаю, да. Когда открыли клуб, мы с Эмилем наравне с гостями участвовали в клубных вечеринках. То есть пользовались девочками, которых взяли на работу. Чтобы привлечь интерес клиентов, чтобы продемонстрировать, что наш товар высокого качества и достоин доверия. Ведь это легче всего можно показать, когда сам пользуешься им.

Конкретно в этой сфере такое работает. И нам верят. Верят полной конфиденциальности закрытых вечеринок, верят в чистоту наших девочек.

– Я не могу, Эмиль. Ты же знаешь. Я женат.

– И что? Надень резинку, и вперёд. Твоя жена ничего не узнает.

– Нет. Так не будет, друг. Я займу у отца. Оплачу долг этого месяца. Всё организую, найду новых членов, подготовлю вечеринку. Но участвовать в ней будешь ты, а не я.

– Ну как знаешь, – говорит Эмиль и отключается.

Леся ему совсем не нравится. Он вообще приверженец браков по расчёту, и чтобы этот расчёт был завязан на деньгах. Мой расчёт – или прихоть, как он выразился – ему не зашёл. И его нехило бомбанёт, если он узнает, что я женился всё же по любви...

Сам не знаю, когда именно это понял. Может, в день свадьбы, когда увидел Лесю в свадебном платье. Она была такой нежной, воздушной, волшебной...

Или когда нас поженили на берегу океана. Или когда увидел две полоски на тесте.

Не знаю.

Но сейчас я совершенно точно влюблён в свою жену.

Захожу в квартиру. Леся выходит мне навстречу. В коротком шёлковом халатике её длинные ноги кажутся ещё стройнее. Обвивает руками мою шею, тянется губами к моим губам.

– Подожди... Мне надо в душ, – коротко чмокаю её. – Сигаретами воняю.

– Я выдержу, – устало улыбается она.

Вижу, что задерживает дыхание, когда наши губы соприкасаются вновь.

– Хорошо, иди... И правда пахнет, – вновь улыбается.

Стоя в душевой кабине, тщательно тру тело мочалкой и мою голову шампунем. Он едва уловимо пахнет мятой.

Внезапно к моей спине прижимаются прохладные ладошки. Оборачиваюсь. Притягиваю Лесю к груди, делаю воду погорячее.

– Ты замёрзла?

– Немного... Согреешь меня?

Лукаво прищуривается и игриво водит пальчиками по линиям татуировки на моём плече. У меня моментально встаёт.

Леся – мой афродизиак, чёрт возьми... Её голос, аромат тела, нежность кожи...

Впиваюсь в манящие губки. Тяну вниз. Сам сажусь на пол душевой, а Лесю усаживаю сверху. Она медленно опускается, вбирая мой член. Её бедра подрагивают, с губ слетает протяжный стон. Я готов кончить в ту же минуту просто от этого великолепного зрелища.

Придерживая жену под ягодицы, помогаю двигаться на мне. Медленно и красиво. Она гладит свою грудь, пропуская соски между пальцами. Я вожу пальцем между её ягодиц, вдавливаюсь слегка в анус. Лесе нравится. Мы уже так делали.

Она дрожит и довольно быстро взрывается. Нетерпеливо вколачиваюсь снизу. Леся ложится на меня, мы сплетаемся языками, и я срываюсь вслед за ней, досуха изливаясь в её лоно.

Тяжело дыша, лежит на моей груди, зарывшись носом в шею. Нас поливает сверху приятным тёплым дождиком. Чистый, ни с чем не сравнимый кайф.

Глажу по её мокрым волосам, веду пальцем по кромке ушка.

– У меня кое-что есть для тебя, – вспоминаю о серьгах. – Подарок.

– Да не надо ничего, Кирилл, – резко садится Леся. – И так избаловал меня.

– А мне по кайфу тебя баловать.

Даже если с бабками жопа.

– Так что не лишай меня этого кайфа.

Леся хоть и хмурится, но я вижу любопытство в её глазах. Убираю волосы с её лица, и мой взгляд падает на мочки ушей. А там... нет дырок.

Твою мать... Она не носит серьги, потому что уши у неё не проколоты!

Вот это я дебил!

Как выкручиваться?

Выглядеть невнимательным мудаком совсем не хочется.

Выходим из душа. Заматываю Лесю в большое пушистое полотенце, отношу в спальню. Сам надеваю домашние шорты и ухожу на кухню заваривать чай.