– Изнемогаю от любопытства, какие же аргументы на этот раз? – сложив руки на груди, скривил я губы в ухмылке.

– Ну что ты как маленький, Антуан. Какие еще аргументы? Банальный шантаж! – лукаво ухмыльнулся дед. – Жду тебя в кабинете. И дюже прошу, прикрой свои бананы, прежде чем явиться пред нарисованные ясны очи предков.

– Жулик, – проворчал я, глядя как дед Филипп покинул мои апартаменты, деловито заложив руки за спину и весело насвистывая.

Проводить со мной воспитательные беседы дед предпочитал в своем просторном кабинете, где все стены были завешаны портретами династии Бертранов, уходивший далеко на столетия назад. С портретов на меня смотрели люди благороднейших кровей, сплошная аристократия и знать. И лишь на самом скромном, задвинутым в самый угол, был мой кумир семейства Бертран – дядя моего деда по материнской линии – Готье Тосни. Для этого типа появиться в пивнушке Марселя без подбитого глаза было всё равно, что завалиться в Лувр в грязных сапогах и пропахшей силосом фуфайке – одним словом, моветон и полнейшее пренебрежение нормами этикета. И он единственный из всех первых сыновей династии Тосни, женившийся по любви на простой торгашке, что в его время крепко осуждалось в обществе.