Заглянув в щель двери, я увидела, что в нашу сторону направляется Эмилин — мать этого несносного эгоиста.

— Ты ведёшь себя, как эгоистичный ребёнок! С чего ты решил, что я надену чужое платье? Даже если оно принадлежит твоей матери?

— Оно новое. Это платье маме прислали сегодня утром с «Недели Высокой моды» в Париже, — не хотел принимать мой отказ Тоха.

Мама Антуана двигалась невероятно грациозно, наверное, её этому тоже учили с младенчества, как и безупречным манерам.

Несмотря на очень тёплое отношение ко мне, она всегда казалась мне слегка заносчивой особой. Нет, она не была высокомерной или что-то подобное, просто чувствовалось, что моя мама ей неровня.

Моя мама выросла в детском доме, в то время как её отец кочевал с одних тюремных нар на другие. Но, даже то, что она была единственной наследницей крупного криминального авторитета и после его смерти получила немалый капитал, не шло ни в какое сравнение с положением в обществе и богатством семьи Бертран.

Социальное неравенство наших семей, казалось мне ещё одной пропастью, из-за которой наша с Антуаном дружба никогда не перерастет в нечто большее.

Конечно, мы живём в двадцать первом веке, и даже титулованные принцы женятся на простых девчонках, но я была уверена, что мама Тохи и его дед, не позволят ему выбрать спутницу из обычной семьи.

Выплыв из трапезной, Эмелин сразу направилась к встроенному в стену пульту управления, где на экране светились многочисленные значки, для вызова нужного персонала. Прогрессивный потомок сонетки для вызова прислуги. Сами же исторические колокольчики теперь хранятся в многочисленных витринах, едва ли не в каждой комнате, на шёлковых подушечках. Некоторые из них сделаны из дорогих материалов и инкрустированы драгоценными камнями.

— Сашенька, у тебя что-то случилось с нарядом? — спросила Эмелин, тыкая в нужный знак на экране.

Если маме Антуана и не понравилось моё платье, то она этого никак не выказала. Не позволила даже тени брезгливости или неодобрения проскользнуть на лице. Как всегда спокойна, мила и доброжелательна.

— С нарядом всё в порядке, — ответила я, испепеляя взглядом Тоху.

— Не в порядке! Я не хочу, чтобы всякие извращенцы пялились на... это всё! — тоном, не терпящим возражений, заявил Тоха.

— Стас не извращенец и он не пялился! — начинаю оправдываться я.

Десять минут назад я растворялась в его шёпоте и плавилась от близости его тела. Теперь же я испытывала целую гамму негативных эмоций — от стыда, до злости и обиды. Только Бертрану подвластно раскачать мои чувства от невесомости до ада, с невероятной лёгкостью.

— Ты не прав, Антуан. Во-первых, на каком основании ты решаешь, что Сашеньке носить, а во-вторых мини в её возрасте предпочитают многие девушки. Тем более во Франции.

— Вот пусть остальные и носят, — упрямился Тоха.

То, что Эмелин ни капли не осуждала мой выбор, не сильно меняло ситуацию. Тоху я всё равно придушу.

— Антуан, может быть, тебе сразу ключи от комнаты в подвале дать? — заискрились смехом глаза Эмелин. — Закроешь девочку там, на неделю, чтобы её никто не видел.

Для непросвещённых людей предложение Эмелин выглядело бы, как бред сумасшедшей. Да вот только мы все в курсе, что она держала в плену отца Тохи именно в этом замке. Кстати, я никогда не видела ту часть владений Бертранов. Интересно посмотреть и понять, как в таком жутком месте могли зародиться чувства.

— Мам, оставь эти шутки для той компании, прошу тебя, — качнув головой в сторону трапезной, ответил Тоха.

— Какие шутки? Могу с уверенностью сказать, что в нашей семье это один раз сработало, — загадочно улыбнулась Эмелин.