Они начинают пререкаться друг с другом, а я внимательней разглядываю кофту, из-за которой начинаются нешуточные споры.
Ярко и красочно, чтобы привлечь внимание?
Смотрю на свою серую и всё еще единственную футболку, застиранную, обычную такую, закрытую под самый ворот.
Нерешительно набираю номер Наташи.
— Привет, — говорю спокойно, чтобы не выдать весь шквал своих эмоций.
— Что-то случилось? — встревоженно спрашивает она.
— Нет, всё нормально, просто хотела попросить тебя… — неуверенно суечусь на стуле. — В общем, можешь мне парочку футболок одолжить.
Наташа срывается. По полной. Орет от радости, визжит и, кажется, даже немного пританцовывает.
— Конечно, — наконец говорит она, прейдя в себя. — Приезжай сегодня. Я всё подготовлю, подберем тебе что-нибудь из моего. Я так счастлива, ты даже не представляешь. Мы с тобой будем, как настоящие сестры делиться одеждой.
— Хорошо, — сухо отвечаю я и кладу трубку.
Может, зря я это затеяла? Конечно, мне хочется привлечь внимания.
Не сильно, лишь слегка, так чтобы немного сделать шаг вперед, пробиться из темной массы.
Только вот вопрос: поможет ли мне в этом яркая кофточка?
Пара начинается и я пытаюсь сосредоточиться, но мысли снова возвращаются к тому сну, что я постоянно вижу и этот шепот: никогда…
— Кузнецова! — раздается громкий голос препода и выбивает меня из раздумий. — Юлия Кузнецова!
— Здесь! — отвечаю, как можно громче, ведь я там в самом конце кабинета.
После занятий иду по аллее института мимо одного из старых корпусов, что заваливается буквально на глазах. Весь огорожен в предупреждениях, что там опасно, а прям рядом цветет огромный красивый куст с разноцветными цветками.
Какие то бутоны синие, какие то светло-розовые, иногда встречаются белые. Никогда раньше таких не встречала.
Замираю надолго, потому что вся эта картина прекрасна сама по себе: ветхое здание на заднем плане и яркие соцветия перед ним. Решаю прийти и зарисовать это все однажды.
В меня врезаются девчонки с нашего потока, те самые в ярких кофточках.
— Ты чего тут застряла? — недовольно фыркают.
— Да вот цветами любуюсь, — искренне отвечаю.
Девчонки смеются.
— Ну смотри, пока можешь, — говорят и косятся на мои цветы.
— А разве мне может кто-то запретить? — спрашиваю я с небольшой угрозой в голосе.
— Нет, просто их скоро снесут вместе со зданием. Здесь будут строить новый корпус.
Навеселе уходят прочь, а я стою в недоумении.
Как такой огромный красивый куст можно вот так запросто уничтожить?
Не позволю!
Надеюсь, время еще есть и я что-нибудь придумаю. Такой куст дома в горшочек не посадишь, но может комендантша хотя бы разрешит рядом с общежитием приютить цветы. Вот только она уже меня недолюбливает. А если с ней хоть как-нибудь подружиться?
Думаю об этом и незаметно для себя подхожу уже к Наташиной квартире.
Жму на звонок со всей силой. Злюсь немного, вспоминая одинокий куст на развалинах.
Не открывает.
Жму более настойчиво и слышу, как открывается замок. Дверь на распашку.
— Послушай, сес… — не успеваю договорить и замираю в молчании.
Передо мной стоит Илларион вместо сестры и смотрит пристально. Прожигает насквозь, перекрывает проход, не давая возможности войти внутрь.
Мое дыхание моментально сбивается.
Я теряюсь снова в нерешительности.
Хмыкает самодовольно, понимая отлично, какой эффект на меня произвел.
Сразу же краснею.
Ничего не могу с собой поделать. Не могу перестать смущаться, не могу перестать пялиться на него. А он просто стоит и ждет.
Беру остатки самообладания в свои тонкие ручонки и как можно увереннее спрашиваю:
— Могу ли я войти?
Произнесла слишком тихо, хотелось громче и решительней. Но проблема в том, что вопрос мой прозвучал неискренне. Могу ли я войти к тебе, в твою жизнь, просто постоять немного рядом?