Они начинают пререкаться друг с другом, а я внимательней разглядываю кофту, из-за которой начинаются нешуточные споры.

Ярко и красочно, чтобы привлечь внимание?

Смотрю на свою серую и всё еще единственную футболку, застиранную, обычную такую, закрытую под самый ворот.

Нерешительно набираю номер Наташи.

— Привет, — говорю спокойно, чтобы не выдать весь шквал своих эмоций.

— Что-то случилось? — встревоженно спрашивает она.

— Нет, всё нормально, просто хотела попросить тебя… — неуверенно суечусь на стуле. — В общем, можешь мне парочку футболок одолжить.

Наташа срывается. По полной. Орет от радости, визжит и, кажется, даже немного пританцовывает.

— Конечно, — наконец говорит она, прейдя в себя. — Приезжай сегодня. Я всё подготовлю, подберем тебе что-нибудь из моего. Я так счастлива, ты даже не представляешь. Мы с тобой будем, как настоящие сестры делиться одеждой.

— Хорошо, — сухо отвечаю я и кладу трубку.

Может, зря я это затеяла? Конечно, мне хочется привлечь внимания.

Не сильно, лишь слегка, так чтобы немного сделать шаг вперед, пробиться из темной массы.

Только вот вопрос: поможет ли мне в этом яркая кофточка?

Пара начинается и я пытаюсь сосредоточиться, но мысли снова возвращаются к тому сну, что я постоянно вижу и этот шепот: никогда…

— Кузнецова! — раздается громкий голос препода и выбивает меня из раздумий. — Юлия Кузнецова!

— Здесь! — отвечаю, как можно громче, ведь я там в самом конце кабинета.

После занятий иду по аллее института мимо одного из старых корпусов, что заваливается буквально на глазах. Весь огорожен в предупреждениях, что там опасно, а прям рядом цветет огромный красивый куст с разноцветными цветками.

Какие то бутоны синие, какие то светло-розовые, иногда встречаются белые. Никогда раньше таких не встречала.

Замираю надолго, потому что вся эта картина прекрасна сама по себе: ветхое здание на заднем плане и яркие соцветия перед ним. Решаю прийти и зарисовать это все однажды.

В меня врезаются девчонки с нашего потока, те самые в ярких кофточках.

— Ты чего тут застряла? — недовольно фыркают.

— Да вот цветами любуюсь, — искренне отвечаю.

Девчонки смеются.

— Ну смотри, пока можешь, — говорят и косятся на мои цветы.

— А разве мне может кто-то запретить? — спрашиваю я с небольшой угрозой в голосе.

— Нет, просто их скоро снесут вместе со зданием. Здесь будут строить новый корпус.

Навеселе уходят прочь, а я стою в недоумении.

Как такой огромный красивый куст можно вот так запросто уничтожить?

Не позволю!

Надеюсь, время еще есть и я что-нибудь придумаю. Такой куст дома в горшочек не посадишь, но может комендантша хотя бы разрешит рядом с общежитием приютить цветы. Вот только она уже меня недолюбливает. А если с ней хоть как-нибудь подружиться?

Думаю об этом и незаметно для себя подхожу уже к Наташиной квартире.

Жму на звонок со всей силой. Злюсь немного, вспоминая одинокий куст на развалинах.

Не открывает.

Жму более настойчиво и слышу, как открывается замок. Дверь на распашку.

— Послушай, сес… — не успеваю договорить и замираю в молчании.

Передо мной стоит Илларион вместо сестры и смотрит пристально. Прожигает насквозь, перекрывает проход, не давая возможности войти внутрь.

Мое дыхание моментально сбивается.

Я теряюсь снова в нерешительности.

Хмыкает самодовольно, понимая отлично, какой эффект на меня произвел.

Сразу же краснею.

Ничего не могу с собой поделать. Не могу перестать смущаться, не могу перестать пялиться на него. А он просто стоит и ждет.

Беру остатки самообладания в свои тонкие ручонки и как можно увереннее спрашиваю:

— Могу ли я войти?

Произнесла слишком тихо, хотелось громче и решительней. Но проблема в том, что вопрос мой прозвучал неискренне. Могу ли я войти к тебе, в твою жизнь, просто постоять немного рядом?